Самое распространенное преступление на железной дороге – это, конечно же, кражи черных и цветных металлов. Когда в районе Рефтов срезали контактный провод, к работе подключилась даже ФСБ. А вообще последние пять лет шло, можно сказать, поэтапное разграбление железной дороги. Сначала в течение полугода резали контактные провода, затем разбирали трансформаторы (их стали заваривать в кожухи), потом пошли соединители, дроссельные перемычки, контактная сеть. Один год «металлисты» охотились на алюминиевые анкерные отводы — это на опорах столбов. В следующий год с дикой силой стало уходить навесное оборудование вагонов: магистральные части воздухораспределителей, крепительные крышки букс и тому подобное.
— Мы в этом году вал преступности более-менее сдержали, — говорит заместитель начальника ЛОВД на станции Егоршино, начальник милиции общественной безопасности Андрей Сергеевич Никонов. – Вместе с вохровцами выставляем оперативные заслоны, патрулируем и перекрываем пути возможных хищений. Но пока есть пункты приема – будут воровать. Знаете, что приемщики говорят: «Штрафы для нас пустяк. Приходите хоть каждый день – будем платить».
Зона оперативного обслуживания определена ведомственным приказом. В структуре ЛОВД семь пунктов милиции в двенадцати районах Свердловской области, линейный пункт в Ханты-Мансийском автономном округе, поселок Междуреченский на станции Устье-Аха и аэропорт города Урай. Сотрудники линейных пунктов милиции обеспечивают безопасность на объектах речного, воздушного и железнодорожного транспорта, соответственно объекты водного на реках Конда и Тавда: порты, причалы, дебаркадеры и главный содоходный фарватер этих рек.
— А браконьеры?
— И эти наши.
Участок обслуживания Егоршинского ЛОВД граничит с ЛОВД Серова, Нижнего Тагила, Свердловск-пассажирский и даже с территорией Ордженикидзевского района Екатеринбурга.
— Андрей Сергеевич, откровенно – у нас вагонами воруют?
— Раньше, возможно, такое было, но сейчас… Понимаете, в связи с реорганизацией у нас, в Артемовском, ни одно железнодорожное предприятие не является юридическим лицом — все входят в состав предприятий НОД-2. А воровать, как вы сказали, вагонами могут в случаях переадресации грузов по предварительному сговору ряда должностных лиц. Так что, как в 30-е годы, когда врывались банды и растаскивали вагон с зерном, такого нет. Криминал легализовался, все воруется проще: документально вагон был на этой станции, переправили на ту, другую, в итоге – «потерялся». Поэтому в последнее время увеличилась нагрузка на подразделение ОБЭП.
— На алапаевском участке, к примеру, из вагонов крадут чугун, — объясняет начальник МОБ. — В этом случае мы начинаем постанционную проверку, но, конечно, по всему участку следования груза мы не поедем. Вообще такие грузы сопровождаются сотрудниками ВОХР. Составляется акт о прибытии вагона: одни сдали, другие осмотрели – отправили дальше. На всем пути следования все замечания сверяются. Но найти злоумышленников — наша задача.
Бытовыми преступлениями линейный отдел внутренних дел не занимется. Конечно, если на соседней улице жена мужа пырнет ножом, ЛОВД сообщит в горотдел милиции и до их прибытия выставит оцепление. А заниматься расследованием будет именно Артемовский ОВД.
— Есть такое понятие – территориальная подследственность, — рассказывает Андрей Сергеевич, — и этим разграничены участки обслуживания транспортной милиции и территориальной. Мы не имеем право заниматься расследованием так называемой «бытовухи». Вот если на перроне начнется драка… Или совсем недавно произошел случай: в поезде, следовавшем из Екатеринбурга, случилась пьяная драка среди пассажиров — всех задержали и привлекли к административной отвественности.
— Андрей Сергеевич, вокзалы считаются местом достаточно криминогенным – люди-то приезжают разные. А что скажете о нашем вокзале?
— Наш вокзал – место относительно спокойное, у нас ежесуточно выставляется наряд, милиционеры инструктируются очень жестко, тем не менее, конечно, преступления совершаются. На шести вокзалах – Егоршино, Реж, Алапаевск, Ирбит, Тавда, Устье-Аха – в этом году было зарегистрировано 71 преступление (в прошлом – 38), но из них 59 — экономической направленности. То есть преступления, совершенные работниками транспорта: кассирами, дежурными по станции — махинации с денежными средствами. Для нас главное, чтобы не было пьянок, грабежей, драк. Важно, взять человека на контроль, а если еще и дактиласкопировать, то человек, допустим, с криминальным прошлым сто раз подумает, прежде чем совершить здесь преступление, или просто уйдет с этого вокзала.
— То есть на нашем вокзале ночью ожидать поезд можно вполне спокойно?
— Да. Сотрудники милиции на инструктаже настраиваются именно на охрану общественного порядка, да и отдел рядом: любой звонок – и тут же выйдет силовая поддержка. Но при этом напомню, что милиция – не сторожа, пассажиры сохранность собственных вещей должны обеспечивать сами. К примеру, в поездах дальнего следования, ложась спать, пассажиры имеют привычку оставлять сотовые телефоны на столах. Утром просыпаются – украли сотовый, где был – лежал на столе…
То есть преступления бывают спровоцированы самими пассажирами. В этом году сотрдники линейного отдела взяли взяли под усиленное сопровождение поезда, как следствие — сократилось количество преступлений. Правда, выросло количество совершенных грабежей на вокзалах, привокзальных площадях, на путях, но они все раскрыты.
— Андрей Сергеевич, а что с поездом №669 Свердловск – Устье-Аха?
— Он как был болезненным, так и остался. Его маршрут проходит по районам, где, скажем так, не очень хорошее социальное положение людей. Едет та же вахта с большими деньгами, напились, передрались, проснулись, схватились за голову – у кого-то что-то украли. За текущий год в поезде было совершено три грабежа – и именно в 669-м.
А по любым вопросам, вплоть до жалоб на незаконные действия сотрудников милиции, можно звонить по телефону доверия 5-21-35.