Вот, например, Ахен и Карлсруэ — немецкие города с населением, в пять раз, в среднем, превышающем население АГО. Тот и другой славен своими техническими университетами — Ахен вообще считается городом студентов, и его центральная часть почти на половину состоит из зданий Рейнско-Вестфальского технического университета. В том и другом существуют свои футбольные клубы. Центром развития медицинской науки Германии является уникальный медицинский центр «Университетская клиника Ахена». Ахен — ещё и курортный центр: здесь бьют минеральные источники. Карлсруэ называют «резиденцией права», потому что в городе расположены Федеральный конституционный суд, Верховный суд и Генеральная прокуратура Германии. Кроме этого, Карлсруэ — второй по величине речной порт страны. Он также известен как мировой пионер в использовании железнодорожных путей трамваями, и на этом виде общественного транспорта прямо из центра Карлсруэ с обычной трамвайной остановки можно доехать до соседних городов. В Карлсруэ расположен и крупнейший в стране нефтеперерабатывающий завод.
Но интереснее даже не многовековое развитие, не история и культура этих городов, а возможность взглянуть на жизнь простых немцев. Это мы можем сделать с помощью Светланы Ивановны Рыжовой, урождённой Бернгард, которая этим летом побывала в Ахене и Карлсруэ у своих родственников, друзей и бывших одноклассников, эмигрировавших в 90-е в Германию.
— Светлана Ивановна, считается, что в Европе только деловые центры высотные, а жить немцы в каких домах привыкли?
— В частных, одно-, двухэтажных. Но это могут быть и многоэтажные дома — они сдаются. Часть домов сдают по соцпрограммам.
— Действительно на социальные пособия жить можно достойно?
— Это в нашем понимании. Но, например, тот, кто живет на пособия, не может приглашать родственников из-за границы приехать погостить. Например, нас имеет возможность пригласить только зять и один из племянников. А вот сестра хотя и работает, но приглашать не может — зарплата у неё небольшая, она работает в доме престарелых.
— Какая зарплата — небольшая?
— У неё полторы тысячи евро.
— Ого, какая «небольшая»! Интересно, какой процент от такой зарплаты составляют коммунальные платежи?
— У сестры, например, трехкомнатная квартира сто квадратов, они платят 650 евро. При этом при нас в августе им пришла квитанция с перерасчётом: они получили тысячу триста евро за экономию отопления летом. Немцы сами регулируют каждую батарею.
— А вообще немцы экономят?
— Я бы не сказала. По крайней мере, так, как мы, конечно, нет. Ну, ванну принимают каждый день.
— При вас не случалось каких-нибудь коммунальных неприятностей? Трубу, например, прорвало. Как эти проблемы решаются?
— Было. Сифон засорился. Муж хотел помочь, но хозяева дома сказали: не нужно, сейчас приедут сантехники. И действительно, минут через десять приехали два сантехника — в комбинезонах, с чемоданчиками.
— А им не давали евро так пять, как говорится, на лапу — чтобы лучше работали?
— Ничего подобного! И даже не интересовались, как там работа у них идет, вообще сидели в комнате и общались. Когда сантехники ушли, мы посмотрели на результат работы: аварию устранили, грязь убрали.
— Мусор — больная для артёмовцев тема. А как с мусором у немцев?
— Красота! На улице стоят пластмассовые баки, мусор разграничен: бак для стекла, для пищевого мусора, бак для бумаги.
— Люди дома в разные мешки складывают мусор?
— Да. И возле баков — ни соринки! Я вообще пыталась найти и сфотографировать хоть один обшарпанный домик — не нашла. Везде чисто, аккуратно.
— Немецкие коммунальщики такие молодцы?
— Не только. И сами жители раз в месяц по графику обязаны выйти на улицу и прибрать свой двор.
— Германия, наряду с Францией, центр Еврозоны. Что немцы думают по поводу отмены своей валюты?
— Когда ввели евро и отменили марки, у них сразу цены поднялись, а зарплаты снизились. Много стало закрываться компаний. Работы и сейчас не хватает. Вот мой брат уже третий год ищет работу, ему за пятьдесят, поэтому предлагают только временную или сезонную работу.
— Но ваши родственники, наверное, получают помощь от государства как переселенцы?
— Если у них не выходит прожиточный минимум, им доплачивают. Они получают и другую социальную помощь. У племянника проблемы с опорно-двигательным аппаратом — его родители получают деньги за то, что ухаживают за ним. Кроме этого, социальная служба предоставила им бесплатно коляску и кровать пультоуправляемые, коляску для ванной, приспособление для туалета, ортопедический матрас, прогулочную коляску. Здесь бы они так не справились. Мальчику сейчас 20 лет, он работает по государственной программе — там всех людей с ограниченными возможностями обеспечивают работой. За ним каждый день приезжает микроавтобус и везет к месту работы. Он там пакетики клеит для магазинов.
— Сколько он за эту работу получает?
— При нас как раз зарплату получил — 450 евро. Он доволен, что может свой вклад внести в семейный бюджет, сразу половину маме отдал, вторую — оставил себе.
— Вы говорили, сестра работает в доме престарелых. А там какие условия содержания людей?
— Сестра работает на кухне — печет кулинарные изделия. Кухня специализированная, хорошо оборудованная — я сама видела, когда ходила с ней на экскурсию. Питание не шаблонное, меню разрабатывается индивидуально: проводят опрос, люди заказывают на неделю, что желают. Потом заказы группируют и готовят.
— А как живут те, кто не может рассчитывать на социальные программы? В магазинах, например, какие цены?
— Ездили в супермаркет за продуктами — заплатили 150 евро. На наши шесть тысяч мы бы столько не купили, сколько они купили. Они в питании себя не ограничивают. И обязательно фрукты — круглый год.
— А считается, что многие там питаются фастфудом.
— Нет, наши так не едят, предпочитают натуральные продукты.
— Говорят, натуральные продукты там очень дорогие.
— Наши как приспособились: семьи три скидываются, едут на фермы, в приваты, километров за тридцать — их содержат коренные немцы, у которых и покупают тушу на мясо.
— Это целая холодильная установка понадобится.
— А у них в подвальных помещениях стоят большие холодильники. Там же стиральные машины. Причем подвал общий для всех жильцов, и вход в него через общий коридор. У каждого свой ключ от дверей. Например, брат с еще двумя соседями снимают двухэтажный дом с приусадебным участком — значит, подвал на троих.
— Приусадебный участок чем занимают — неужели огород садят?
— Сотки две у брата, он там помидоры садил, кроликов разводил. И обязательно цветы. Это у каждого дома.
— И у каждого дома — по две машины? Как вообще с транспортом у немцев?
— Машины есть у всех наших родственников — и по две, и по одной, потому что им приходится далеко на работу ездить. Вот племянники ездят за тридцать километров.
— Не знаю, есть ли смысл спрашивать про дороги — и так всё понятно…
— Да, дороги идеальные. Причем не важно — город или пригород. Даже в самых закоулках дороги идеальные.
— Ваши племянники уезжали из России ещё детьми. Они не чувствовали себя в школах чужими?
— Проблема была в том, что не знали языка.
— А в школах вообще какие языки преподают?
— Немецкий, русский, английский, французский. Дети адаптируются проще и учатся быстрее. Сейчас спросила их, хотят ли обратно. Нет, говорят. Им не нравится, как мы здесь живем.
— А как мы здесь живем, по их мнению?
— Плохо. Грязь у нас везде, нет парков, зелени, зарплаты низкие. А там рабочий завода может позволить себе построить двухэтажный дом. Я говорю о своём родственнике — он фрезеровщик с хорошей зарплатой, уже второй дом строит, теперь для дочери. На первый дом кредит брали. Да и почему не взять, если процент невысокий: на десять лет под четыре процента. Уже выплатили.
— Заманчиво. Однако возвращаться не хотят, а жизнью нашей интересуются…
— Это их родина. У всех родственников видела книги на русском, фильмы на русском смотрят, на телевидении много каналов на русском, в Интернете российские новости читают.
— В городах, в которых вы были, старинные театры есть. Смотрели какие-нибудь постановки?
— Мы ходили в театр, но постановка была на немецком, и мы просто посмотрели игру актеров. Но видели афиши: ожидался приезд русских певцов — Аллегрову ждали. Это в честь Дня города. Потом, кстати, мы попали на этот праздник.
— И как отмечают немцы День города? Тоже шашлыком и фейерверком?
— И тем и другим. Торговля активно развернулась. Спиртного не было, только пиво. Столики стояли, люди танцевали, пели, ели шашлык, гамбургеры, бутерброды. Сестра говорила, что каждый год они на этот праздник ходят, и никогда никаких криминальных происшествий не было. В три часа ночи был фейерверк. Причем люди до сих пор были с детьми.
— У нас после дня города вся площадь мусором усыпана. А там?
— Все очень быстро убрали, мы не видели замусоренной площади.
— Было что-то, что вас особенно тронуло, задело за живое?
— Пенсионеры там совсем другие. Днем они сидят в кафешках за чашечкой кофе, общаются, играет музыка, они хорошо одеты. На пенсии у них принято путешествовать, отдыхать. Мы в Голландии, во Франции были — та же картина. А наши пенсионеры — озадаченные, обиженные, сгорбленные — резко отличаются от европейских. И порой обидно: неужели мы не можем достичь достойного уровня жизни с такими богатыми ресурсами?
— Уехать не думали к родственникам — на ПМЖ?
— Нет. Родина — одна. И это не красивые слова…