Я, Анатолий Корелин, наблюдатель…
В таком качестве я выступал первый раз в жизни, хотя как избиратель впервые голосовал аж в 1967 году.
Кто такой наблюдатель, если смотреть на него глазами неискушённого избирателя? Человек, который ПРИСУТСТВУЕТ в зале, где находятся ящики (урны) для избирательных бюллетеней. Какие нарушения можно усмотреть при этом? Разве что явное: когда человек публично отказался от своего участия от голосования, когда кто-то кому-то подсказывает, как, по его мнению, нужно голосовать, когда кто-то уносит бюллетени из зала и т.д. Но, согласитесь, это случаи всё-таки очень редкие, почти исключительные. Так для чего же всё-таки такое число наблюдателей, не для проформы же?
Вживаться в роль пришлось на избирательном участке №68 в ДК «Энергетик» с первых шагов. Так, я не без удивления обнаружил, что коллеги от «Единой России» ведут подсчёт проголосовавших избирателей и тут же прикидывают процент явки на избирательный участок. Это позволяет как-то представить общую ситуацию в масштабах города, хотя не факт, конечно, что даже на соседнем избирательном участке или округе дело обстоит именно так же.
Или работа избирательной комиссии. Вот к секретарю обращается молодая женщина. В чём заключается её проблема? Оказывается, в списке избирателей у неё неправильно проставлен год рождения. Какой же женщине захочется оказаться старше на 11 лет? Пусть даже это и ничего не значащая строка в общем списке.
Или вот мой знакомый — Анатолий Зюзев. Он работает машинистом локомотива. Брал открепительное удостоверение, но успел вернуться из поездки, поэтому пришёл, чтобы проголосовать на своём избирательном участке.
Больше, кажется, до конца времени, отведённого на голосование (до 20.00), никаких обращений и не было.
Самое непредвиденное случилось после окончания голосования. Практически в 20.00 председатель избирательной комиссии объявила: всё, помещение закрывается, никто из зала до подсчёта голосов не выходит, на страже стоит наряд полиции. Если честно, первая мысль была: что, даже и в туалет нельзя? Сразу скажу, что действительно до подсчёта бюллетеней никого так и не выпустили. По крайней мере в одиночку.
Вот наконец и Калининград проголосовал. Начинается подсчёт бюллетеней. Все знают, сколько их должно быть в переносных ящиках. И число их совпадает.
А с теми, что считаются стационарными, так просто справиться не удалось. Всё дело в психологии избирателей: ящики стояли так, чтобы их было хорошо видно и избирательной комиссии, и наблюдателям, то есть один ближе к избирательным кабинкам, другой в двух шагах, но дальше. Так вот три четверти бюллетеней попало в ближний. В результате у него, едва оторвали от пола, сразу же отвалилось дно. Правда, всю эту гору бюллетеней сразу же подняли на столы для сортировки. И все наблюдатели были единогласны в том, что никаких нарушений при этом не случилось.
А вообще, они могли быть? Ведь так много говорят и пишут о нарушениях. Анализируя ситуацию, понимаешь, что возможности такие найти можно. Тем более, когда понимаешь, какое давление оказывается на избирательную комиссию. А оно, безусловно, оказывалось: бесконечные телефонные звонки председателю избирательной комиссии, после которых человек попадал буквально в ступор, в конце концов наблюдателям не дали бланки протоколов, которые обязаны были выдать, их пришлось буквально выбивать, это и отсутствие опыта работы у большинства членов участковой избирательной комиссии, которое приводило к задержкам в работе. В итоге, правда, все вопросы были разрешены.
Нас, наблюдателей, было на избирательном участке №68 восемь человек — от разных партий и кандидатов в депутаты. С удовлетворением хочется отметить, что никаких противоречий в работе, никакой конфронтации между нами не было. У всех было одно желание — не допустить нарушений, закончить избирательную кампанию честно. Надеюсь, что так это и случилось в итоге.
Выводы, которые хочется сделать по итогам этой работы. Если изначально было прописано в законе, что при голосовании не должно было быть больше четырёх избирательных бюллетеней, то не нужно было вводить изменение в сторону увеличения их числа. Этим областные законодатели только добавили сумятицы в работу избирательных комиссий. Второе: все понимают, что негативную роль сыграла отмена в бюллетенях графы «Против всех» — это дало серьёзный процент испорченных бюллетеней. Третье: в отсутствие регистрации некоторых политических партий (в одном случае «Яблоко» — на областном уровне, в другом «Справедливая Россия» — на муниципальном) вызвало протестное голосование многих избирателей.
Но самое главное всё же в том, что значительно выросло число людей, принявших участие в голосовании. Многие поняли, что пора становиться гражданами, а не бессловесной толпой, ждущей милостей от власти.
Я, Наталья Шарова, член комиссии…
Стать членом участковой избирательной комиссии — желание давнее, но только в этом году переборола в себе боязнь ответственности и лишений (не каждый сможет находиться сутки без сна, да еще и в постоянном нервном напряжении).
Впрочем, было еще одно, как мне казалось, препятствие в получении удостоверения члена участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса — моя должность. Но председатель Артёмовской ТИК сказала: даже хорошо, что журналист будет в комиссии, теперь-то не будет повода сказать, что на участке есть возможность подтасовки, а члены комиссии работают тяп-ляп. Сразу оговорюсь, что мне даже предложили выбрать участок, на котором буду работать, так что, скептически настроенные избиратели, уверяю: никто не предлагал мне пойти на образцово-показательный участок лишь для показухи.
Чтобы попасть в члены комиссии, недостаточно простого желания. В обязательном порядке нужна рекомендация избирателей. Существует два основных способа: от политических партий или иных общественных объединений. Меня рекомендовало собрание избирателей по месту работы (а можно еще по месту учебы или месту жительства). Объявление о возможности стать членом комиссии было опубликовано в местной прессе. Так что и здесь — никакого блата.
Опыта работы в комиссии у меня не было. Признаться, до этих выборов я вообще была политически инертна и даже, как выяснилось, весьма в этой сфере безграмотна. Впрочем, костяк комиссии составляли люди опытные. А нам, новичкам, пришлось чуть ли не наизусть изучать пособия для членов комиссии, где подробно описаны все действия по организации выборов, по заполнению документов. Литература занимательная, хотя без пояснений бывалых членов комиссии трудно преодолимая.
Раньше меня всегда интересовал вопрос: а что делают члены комиссии почти целый месяц до дня выборов? Казалось, подготовить участок — затратить день, работать с бюллетенями, если всей комиссией, — тоже максимум день. А все остальное время ?
Как выяснилось, работы невпроворот: проверять список избирателей (обойти каждый дом, а под конец еще и в паспортный стол заглянуть, чтобы проверить собранные данные), заполнять и разносить пригласительные на день выборов, выдавать открепительные удостоверения и дежурить на участке. За два дня до выборов начало работы с бюллетенями — это всей комиссией два полных рабочих дня, не разгибаясь и почти не вставая.
Лично для меня на первых этапах сложным казалось пройти по участку и проверить список избирателей. Улицы мне достались окраинные, частный сектор: ни фонарей, ни убранных от снега дорог, лишь собаки без привязи и высокие ворота. Признаться, не ожидала, привыкнув ходить лишь по центру города, что есть места, где бедность так и кричит из всех щелей. На десять полуразрушенных бревенчатых домишек — только один крепенький или вовсе кирпичный особнячок.
Самое трудное для члена комиссии при проверке списка избирателей — не попасться на зубок собакам. Я — попалась. Хорошо, что пострадала только моя юбка, из которой ловкая псинка умудрилась выдернуть клок ниток, да еще чуток гордость, когда пришлось драпать до соседнего дома, где снег разгребал мужчина.
4 декабря. Подъем в шесть утра. Без десяти семь все члены комиссии уже на участке. Тут же уже наблюдатели. Без пяти восемь подходят первые голосующие.
Меня определили на ответственный пост — сопровождать переносную урну по адресам избирателей, которые по болезни не могут прийти на участок. Вот уж где действительно, по мнению скептиков, есть возможность подтасовки голосов. Голосуют в основном пожилые люди, плохо слышашие и плохо видящие. К тому же они сами порой провоцируют: «Я ж не знаю, за кого голосовать, покажите». Хорошо ещё, что старший нашей группы, Николай Николаевич, «не первый день в армии». Он на вопрос, где ставить галочку, предлагал: «Давайте, я вам просто бюллетень прочитаю». И ведь помогало!
Голосование на дому — процесс увлекательный для его участников. В одном доме пожилые супруги вступили в горячую политическую полемику. Причем женщине даже пришлось приструнить супруга: мол, нечего агитировать на моем избирательном участке, когда я еще не проголосовала. В другой семье процесс голосования был обставлен торжественно: выделена даже закрытая комната, куда супруги по отдельности удалялись, выходя с заполненными и свернутыми бюллетенями так, чтобы никто не видел, где именно поставлена галочка.
И все же конкретно для членов комиссии это испытание не из легких. К вечеру гудят и ноги, и голова от переизбытка общения. Но впереди еще подсчет голосов!
Если кто-то думает, что вот именно на этом этапе легко можно провести подтасовку голосов, то очень ошибается. Четырнадцать членов комиссии, наблюдатели, полицейский и пожарный, открытые столы и невозможность до конца подсчетов выйти из комнаты. Ну и как тут ухитриться? Кстати, члены комиссии руками и ногами за предложение избирателей, относящихся к итогам выборов с подозрением: надо ставить камеры на участках, надо обеспечить электронные урны на каждом участке.
Надо отметить, что участок №62 был самым большим по количеству проживающих на нем избирателей — 2217 человек. Явка оказалась тоже неплохой, поэтому и подсчет голосов затянулся. В достаточно монотонной работе важно было не проглядеть испорченные бюллетени. Среди таковых попадались оригинально испорченные. Например, со слезным посланием на обороте о тяжком житье инвалидов и пенсионеров. Или с эмоциональной надписью: «Не за кого голосовать!». Кто-то, не найдя строки «против всех», надписывал ее самостоятельно. А кто-то невнимательный помимо галочки рядом с выбранным кандидатом проставлял минусы в остальных клеточках.
Несмотря на то, что на участке проблем с подсчетом не было, работу комиссия закончила утром, часов в семь, причем председатель и секретарь комиссии еще сдают отчеты. Бедные! Вторые сутки без сна!
Лично мне, чтобы восстановиться от недосыпа, понадобилось двое суток. А между тем, некоторые члены комиссии сразу с избирательного участка отправились на рабочие места. Так что, если кто-то считает, что в комиссии работать — пара пустяков, пусть попробует сам!
Я, Ирина Кожевина, кандидат…
Выспаться, конечно, не удалось. Воскресенье для здорового образа жизни потеряно безвозвратно. Нет, вообще-то в ночь перед голосованием спалось мне на удивление спокойно, но мало. Вставать пришлось рано — избирательные участки открываются в шесть, наблюдателей нужно доставить хотя бы к семи, чтобы они смогли пронаблюдать, как опечатываются урны.
На моём округе №6 — три участка. Удалённость друг от друга серьёзная: один расположен во второй школе, другой — в шестой, третий — в «Энергетике». Уже в машине сую наблюдателям инструкцию, которую скачала для них в Интернете. Понимая, что едва ли они успеют что-то изучить, стараюсь немножко их проинструктировать, пока мы едем к месту назначения. Но, когда автомобиль тормозит перед первым участком, становится ясно: вся надежда только на светлый ум и активную позицию моих друзей. Ведь все мои наблюдатели — мои друзья.
Вообще это была не совсем обычная избирательная кампания, потому что в ней, наверное, самую главную роль сыграла дружба. Это правда: агитировали за меня друзья, они разговаривали с избирателями, вместе с ними мы разносили информационные листки и клеили листовки. И не было никакого штаба и никаких политтехнологов. Было так: вечером созвонились, на следующий день сделали. Какая уж там проверка! Это они — мои друзья — меня постоянно контролировали: а написала ли я агитационный материал, а перечислила ли вовремя деньги со счёта, а зарегистрировала ли листовку. И переживали они за успех всей нашей кампании больше, чем я сама.
А мои переживания закончились в первый же день агитаторской работы. Как только появилась ответная реакция от людей, живущих на округе, стало понятно: мыслящих граждан тут хватает. Не факт, конечно, что все они будут голосовать так, как мне хотелось бы. Но, во-первых, они, скорее всего, пойдут на голосование, а, во-вторых, перед тем как опустить бюллетень, будут думать — такой народ и купить сложно, и запутать невозможно.
Я, конечно, видела, какая машина запущена моим основным соперником, сколько людей и денег работает на него. Основная мысль его избирательной кампании тоже была на ладони: приглашённый политтехнолог пытался изо всех сил исправить имидж кандидата, который складывался годами. Поэтому так уж вышло: кандидат Темченков боролся не со мной, а со своим прошлым. Ну да ладно, не будем об этом: что я хотела сказать в данный адрес — уже сказала в информационном листке.
Хотя вот ещё о чём нужно сказать. В день голосования мой оппонент почему-то попытался усовестить моих наблюдателей и надавить на наблюдателей от КПРФ. Толковал о каких-то нарушениях. Каких? Вот уж точно не грешна — целый месяц Избирательный кодекс Свердловской области был моей настольной книгой, а телефон ТИК — любимым номером. Думаю, совсем другие взаимоотношения с законодательством сложились как раз у кандидата Темченкова. Даже вот этот пример с давлением на наблюдателей подтверждает: господин не совсем в курсе, что можно и чего нельзя в день голосования. Ещё один показательный факт этого же дня: в комиссии гордо восседает женщина, весь агитационный период агитирующая за Темченкова, и старательно выдаёт бюллетени избирателям. Ну нельзя этого, не может член комиссии с правом решающего голоса заниматься агитацией — запрещено законодательством. Однако вот: сначала агитировала, а теперь сидит и выдаёт.
Кстати, день голосования оказался для меня не самым напряжённым. Я его провожу в основном… дома. Только пару раз выехала на участки да сходила в лицей, чтобы проголосовать.
Ближе к восьми часам ещё раз инструктирую наблюдателей: на какие моменты нужно обратить внимание при подсчёте голосов. Это наш последний разговор — в следующий раз я жду от них уже информации о результатах.
После двадцати двух друзья и знакомые начинают у меня деликатно интересоваться: что показали выборы, каковы итоги? После двадцати трёх телефон звонит непрерывно. После двадцати четырёх просачиваются первые сведения: сначала один из участков сообщает, что лежит в переносных ящиках для голосования. Данные обнадёживают — моих голосов лежит намного больше. А потом отзванивается самый маленький участок. В школе №2 посчитали голоса. Всё с точностью до наоборот: у меня 104 голоса, а у Темченкова — 151. Всем, кто звонит после этих известий, советую не огорчаться и ложиться спать. Очень хочется и самой тоже — на бочок. Но нужно ждать, когда позвонят остальные. Эсэмэска из шестой школы приходит как раз в тот момент, когда веки предательски смыкаются: у меня перевес — и какой! Голосов двести. Сон как рукой сняло.
Ещё один звонок — от знакомой, она была наблюдателем не на моём участке. То, что она сообщает, меня поражает: в двенадцатой школе лидирует кандидат Шмурыгин. Мы (имею в виду коллег из редакции), если честно, за Игоря Владимировича переживали: он имел реальный шанс на победу, но вести нормально избирательную кампанию не смог — как раз в агитационный период попал в госпиталь. Его соперниками были два политических зубра — Манякин и Арсёнов. Так что вроде бы надеяться на что-то было бессмысленно. И вдруг…
Всё. Сна ни в одном глазу. Жду теперь своих результатов из «Энергетика» и результатов Шмурыгина из лицея. Время коротаю за телевизором: слушаю, как бодро единороссы оправдываются за потерянные проценты, как ликуют эсеры, как сдержанно оценивают свой рост коммунисты, как кого-то обвиняет лидер ЛДПР.
В третьем часу заканчивает свои предварительные подсчёты и комиссия из «Энергетика». Разница — 67 голосов. В мою пользу. Уточняет шестая школа — 225 голосов отрыва. С учётом второй школы в общей сложности у меня больше, чем у второго кандидата, на 245 голосов.
Игорь Шмурыгин на двух остальных участках и в итоге — на второй позиции. Результат, конечно, очень достойный. Точно бы выиграл, будь у него и его сторонников возможность поагитировать.
Сообщаю о нашей победе не спящим друзьям. Тем, кому завтра, то есть уже сегодня утром на работу, отправляю эсэмэски. И ложусь наконец спать — в четвёртом часу. Первое поздравление приходит сразу же, через пару минут, второе — в шесть утра…