Собеседники оказались рабочими Нижнетагильского металлургического комбината и «Уралвагонзавода»: слесарь-инструментальщик Евгений Ленда, сварщик Александр Тетерин, электромонтёр Алексей Латкин. Они сразу извинились, что складно говорить, может, и не умеют — не привыкли интервью давать, хотя, признались, в последнее время им приходится делать это всё чаще.
— Нам у станка привычнее стоять.
— А по какому поводу тогда к нам, да ещё с «Первым каналом»?
— Цель нашего приезда — рассказать рабочим города Артёмовского о создании межрегионального политического движения в защиту человека труда. Мы инициативная группа. В нашем понимании человек труда — тот, кто работает. Не обязательно работник завода, это и медики, и учителя. Мы хотим, чтобы в каждом городе было наше движение, связь чтоб была с населенным пунктом, чтобы о человеке труда была забота, независимо от того, где он работает. Сам человек труда и будет выступать в роли своего защитника.
— Еще где-то вы были, кроме «Вентпрома»?
— Нет. Нас пригласили сюда, мы приехали.
— А в других городах области?
— Мы объехали всю Свердловскую область. Были на многих предприятиях. Мы же не одни, есть и другие ребята, они тоже ездят по предприятиям.
— А как же работа?
— Ну, пошли на то, чтобы оформить отпуска — за свой счет. Просто мы поняли: если не мы, то кто сделает это?
— А что — это?
— «Уралвагонзавод» поддерживает кандидата в президенты Путина, провели первый митинг у себя в Нижнем Тагиле. Вообще рабочего человека нигде не видно, не слышно. И ни одна партия в своей программе рабочего человека не видит. В том числе «Единая Россия».
— Почему же вы тогда именно этого кандидата поддерживаете?
— Мы выступаем не за партию «Единая Россия», мы на данный момент беспартийные. Мы выступаем за человека, который пользуется нашим уважением и доверием. У него слова не расходятся с делом. То, что он обещает, он делает. «Уралвагонзавод» испытал это на себе. Когда был кризис в 2008-2009 годах, мы его приглашали, писали ему, собирали подписи, он приехал, разобрался в обстановке, что у нас продукция есть, заказов нет, рабочие сидят дома…
— Почему тогда вы приехали на «Вентпром», а не на Егоршинский радиозавод, который развалился, а был большой завод, имел военные заказы? Правительство области в курсе, но ничего решить пока не может, Путина здесь не было и вряд ли будет. Просто интересно: вы выступаете за человека труда, а приехали на преуспевающее предприятие, а не на то, где таким же рабочим, как вы, требуется помощь.
— У нас есть своё руководство, они созвонились с «Вентпромом», договорились о встрече, мы приехали.
— Ну, а вы в курсе ситуации на ЕРЗ? Это же ваши коллеги, рабочие.
— Согласен. Но сегодня от вас слышим впервые.
— Ну теперь, наверное, ваше движение подключится к решению проблем на ЕРЗ?
— Подключимся, но с их помощью. Приглашаем их на конференцию 28 февраля в Екатеринбург — пусть выберут делегатов, помогут в создании движения. Мы не оставляем мысли, что движение перерастет в партию. Мы не собираемся примкнуть к какой-то партии, создадим свою, потому что другие партии вспоминают про рабочих, только когда надо пойти проголосовать. И говорят: ребята, вы будете жить еще лучше, только проголосуйте за нас.
— Я думаю, что Владимир Владимирович не исключение в этом смысле.
— Он не исключение, но он исправил своё положение в этом, были его выступления о том, что человек труда — достойный и надо решать проблемы человека труда. Мы вот разговаривали с рабочими на их рабочих местах, пошли по цехам — для нас никто не собирал людей. Такого за двадцать лет ещё не было, чтобы рабочие к рабочим приезжали и разговаривали о том, как нам жить дальше. Мы спрашивали: будем хорошо жить или будем существовать?
— Вы агитируете?
— Мы не агитируем — предлагаем голосовать на выборах за Путина.
— А кто спонсировал вашу поездку?
— Директор предприятия выделил транспорт, и все. Ещё на митинг в Москву поедем.
— Когда?
— Предварительная дата — 23 февраля. Может, будет ещё перенесено. Поедут делегаты Свердловской области, и со всей России поедут туда люди.
— Вам некогда работать будет. Численность делегации известна?
— С нашего «Уралвагонзавода» где-то около 70 человек. А по области планируется около 600-700 человек, то есть целый поезд.
— Сколько времени вы там пробудете и вообще сколько времени вы будете отсутствовать на своем производстве?
— У нас месяц, месяц и будем отсутствовать.
— До выборов — вы имеете в виду. Тяжело будет вам жить в марте, потому что не получите зарплату за февраль.
— Вы только правду напишите, — просят собеседники напоследок.
Опасаюсь: вдруг у нас разная правда. Поэтому и пишу весь разговор — дословно. Комментарии, думаю, не нужны.