Год прошёл. Больно по-прежнему. И, наверное, так будет всегда. Свойство памяти — любить. Свойство любви — не забывать. Свойство жизни — любить и помнить.
Владимир Иванович с нами постоянно, во всех наших событиях — радостных и печальных. Во всех поступках и планах. Мы ощущаем его присутствие в редакции, в своей жизни. Наверное, теперь он наш ангел-хранитель.
И всё же, как бы мы ни утешали себя, какие светлые слова бы ни говорили, нам просто физически нашего Ануфриева так не хватает… На страницах газеты, в процессе её производства, во время общего отдыха.
Мы стараемся держать планку, которую он так приподнял над уровнем артёмовских СМИ, поддерживая в газете его темы — политическую, экономическую, ЖКХ. Однако нисколько не обижаемся, когда читатель вновь и вновь сравнивает нас с Владимиром Ануфриевым — и не в нашу пользу, разумеется. Ну, правда, у каждого из нас есть свои журналистские плюсы, но глубокий, беспристрастный, порой даже беспощадный анализ происходящего, умение обращаться не только к чувствам, но к разуму читателей — свойство совершенно конкретного журналиста, его интеллекта и таланта. Журналисту Ануфриеву не было и нет равных. Он всегда был лучшим. Таким и остаётся. На что ж тут обижаться?
И вот ведь странно как получилось. Те совместные редакционные решения, которые раньше принимались, далеко не всегда были такими, какими их хотел бы видеть Владимир Иванович. Порой они принимались после долгих и мучительных размышлений. Теперь в минуты жизни трудные всё решается проще — по Ануфриеву. Потому что в его честности и стремлении к справедливости никто никогда не сомневался. В общем, сегодня мы пытаемся поступать в соответствии с его принципами. Добился своего. Вот же, наверное, смеётся сейчас над нами, отдыхая где-то там, на глубоком облаке вечности…
…А помнишь, Ануфрич, как мы отдыхали здесь, все вместе? Как ездили на Сертазан и катались на бубликах, как пели 9 Мая на площади и танцевали в сквере, как жарили шашлыки и ходили в ресторан? Как хохотали за накрытым столом, несли полный бред и были, вспоминается, счастливы?
Теперь, как прежде, не отдыхается. Мы, конечно, пытаемся, но безудержного веселья больше нет. И выпитая за праздничным столом рюмка порой становится разрешающим сигналом — для непраздничных слёз. С этим ничего не поделаешь. Есть ощущение присутствия, но есть и ощущение потери, непоправимости.
Наверное, с течением времени всё равно что-то поменяется. И тогда можно будет смотреть видео, где наш ангел-хранитель живее всех живых: вот он жизнерадостно поздравляет всех с Новым годом, вот поёт «День Победы», вот выделывает странные па 8 Марта. Можно будет разобрать все его бумаги — их целый шкаф, они переехали вместе с нами на новое место жительства. Там не только какие-то нужные документы, но и наверняка неопубликованные мысли журналиста Ануфриева — они, учитывая масштаб личности владельца, едва ли потеряют свою актуальность. Можно будет наконец спокойно и обстоятельно написать о Владимире Ивановиче.
Пока это совершенно невозможно. Невыносимо. Пока — дай нам Бог сил пережить хотя бы страшную дату: 24 марта исполнится год, как эта трагедия, эта утрата вошла в нашу жизнь.
Да, любим и помним. Да, ощущаем присутствие и равняемся в работе. Да, встречаемся во снах и слышим шаги по коридору. Да, всё по-прежнему.
По-прежнему больно.
