— Меня призвали на службу в ноябре 1971 года. Я попал в Казахстан, в тридцатый пограничный отряд восточного округа — это 700 километров от города Алма-Ата. За время службы разное случалось. Были и печальные моменты, но и весёлых тоже хватало.
Подслеповатая Дивизия и куст для съёмок
Валерий Петрович рассказывает мне о «боевой машине пограничника». Смотрю на фото и поражаюсь: неужели пограничники ездили на осликах?
— Нет, не ездили, — смеётся он над моим изумлением. — Просто рядом чабан пас маленькую отару. Вот мы и одели осла: повесили на него автомат, натянули фуражку, потом сфотографировали.
Показывает другой снимок. На нём он, бравый пограничник, на фоне куста. Говорит: этот куст, так сказать, местная достопримечательность, потому что единственный во всей округе. Поэтому все и стремились сфотографироваться рядом с ним.
А ещё вспоминает о лошади, которая тоже «служила» на одной из застав, звали её Дивизия. Лошадь была уже практически слепая. Ей было больше тридцати лет, и она десятилетиями на заставе возила по кругу воду с горячего источника в баню. И всегда набирала воды ровно полбочки.
— Вот откуда она знает? Ровно половина — и всё, уходит. И упрямо так идёт по маршруту. Находились, конечно, шустряки — палки в колёса засовывали, чтобы она не могла утащить свою бочку, а лошадь постромки изорвёт, но пойдёт! Служба…
Погиб при задержании
Случалось и такое, о чём Валерий Петрович и сегодня говорит с горечью.
— Однажды у нас было серьёзное задержание. Я служил в мотоманевренной группе, на бронетранспортёре был наводчиком. В 1972 году, в июле, стояла жара за сорок, а у нас было нарушение границы, и парень с Челябинской области, инструктор служебного собаководства, преследовал с собакой нарушителя. В такую жару он сам себя загнал, собака ещё ему помогала — тащила, вот он и не выдержал, на восемнадцатом километре умер прямо на ходу. Мы были как раз на этой заставе и, когда поступила команда, на бронетранспортёре выехали наперерез нарушителю. Высадили другого инструктора, который знал собаку, — они в паре с погибшим работали. Он бежал по следу, мы за ним. Догнали нарушителя на отметке 34 километра. Когда увидели его, вырвались на бронетранспортёре вперёд, я его держал под прицелом. И тут у нас офицер решил отличиться — откинул люк и попытался вылезть, но нарушитель выстрелил. Естественно, две пули в люке, а офицер обратно сполз в «броник». Его, к счастью, не задело. Я дал две автоматные очереди, нарушитель разоружился, тогда его взяли.
Был у нас и захват китайской стороной. Два пограничника перед тем, как демобилизоваться, пошли на службу — это было в мае 1972 года, а в июне они должны были вернуться уже домой. С ними ещё молодой был. Не знаю, отчего они вдруг решили расслабиться, но все трое уснули. А пограничники сопредельной стороны не дремали, ну и всё — весь наряд вернули обратно в мешках мёртвыми. После этого случая глаза не смыкались ни на секунду — бывало, и по двое, и по трое суток сидели в бронетранспортёре.
О воспитании и дедовщине
Приходилось Валерию Зенкову и педагогические навыки продемонстрировать.
— Это когда я отучился и был на должности прапорщика. Обучал молодых стрельбе из бронетранспортёра. У нас было так — пока не научим молодёжь, нас не отпускали. Мне попалась группа из десяти человек. Я должен был научить ребят стрельбе. Сильно хвалиться не буду, — скромничает Валерий Петрович, — но в двух журналах «Пограничник» наш экипаж был отмечен как лучший экипаж округа. Это звание за нами было закреплено целый год. У меня водитель был Юрий Заремба из Пермской области — водитель от бога, бесподобно водил. Кричу ему: «Юра, короткая!» (короткая остановка — я должен отстреляться, и мы двигаемся дальше). А он в ответ: «Я давно стою!» Он останавливал бронетранспортёр, а я иной раз даже не мог понять, что он уже стоит. Скорее стрелять надо — буквально 30-40 секунд стояли, иначе подобьют, противник тоже не спит. Так что был опыт, которым можно было делиться с молодыми.
А вот дедовщины в погранвойсках не было. В других частях была и прежде, а в погранвойсках я не знаю такого. Вот представьте себе, мы поругались, кто-то кого-то обидел, унизил, а вечером нас на боевом расчёте ставят в наряд — ну что стоит обиженному сзади автомат передёрнуть и застрелить обидчика? Как после такого конфликта вместе нести службу? Идти и оглядываться? Были, конечно, конфликтные ситуации, но их решали совсем по-другому.
И о погоде
— Была у нас такая застава — напротив Тянь-Шаньских гор, в них проходило ущелье. Мы её звали «Застава семи ветров», частенько там бывали на усиленной охране.
Утром встаёшь, пристёгиваешь карабин и — пошёл на первый рубеж. Пришёл, за собой закрыл охранную систему, на заставе сработала — система закрыта. По ущелью тянет, ветер сдувает с ног, а идти-то надо — правый фланг 14 километров, левый 12, их надо вовремя пройти. Китайцам не позвонишь, не скажешь «Вы, ребята, сегодня не ходите, ветер дует, мы тоже не пойдём!». Если на точке не появился, то на другой заставе уже поднимают суматоху.
А по весне специально уезжали на усиленную охрану. В это время многие пытались перейти границу. За ночь, бывало, группа по тревоге подскакивала по 18-19 раз. Правда, чаще тревога была ложная. Весной начинаются тёплые дни — в начале марта снег оседает, колючая проволока натянута от земли на расстоянии десяти сантиметров, вот она и замыкает, и срабатывает участок, а мы обязаны выехать. Машина подъезжала к крыльцу и стояла ровно полторы минуты — не успевали одеться, бежали за этой машиной вдогонку, потому что должны быть на месте. Сколько раз одевались прямо в машине!
А больше старались проскочить, пересечь границу в майские праздники — с 25 апреля и до 30 мая охрана на границе усиливалась. Нарушители считали, что по праздникам мы отвлечены, но мы-то в любое время и любую погоду границу охраняли.
Зато летом (с начала апреля и почти до декабря) иногда недели две стояла безветренная погода. Мы успевали в это время наиграться в футбол, волейбол, набегаться до слёз! Поначалу тяжело было. Первое время мы приходили с заставы — падали без ног, а на втором году вошло в привычку. Молодые на нас смотрели, глаза выпучив: он туда сходил, пришёл, а теперь ещё мячик пинает! А молодой пришёл, начинает оружие чистить — шомпол воткнёт в ствол и заснёт. Пройдёшь мимо, толкнёшь его в бок, он продолжит чистить — глаза закрыты, а рука чистит!
Пограничная семья
Валерий Петрович с гордостью объясняет, что у него «вся семья пограничная» — тесть, два дядюшки, старший сын, который сейчас работает заместителем командира взвода ДПС, тоже на границе служил.
— Младшему выпало в другом месте служить, сейчас на границу берут только контрактников. А жаль. Самое интересное, что мы с моим тестем Пётром Александровичем Аксёновым, который прослужил на границе семь лет, служили в одной части — вот совпадение у нас какое! Его в 1951 году демобилизовали, а меня в 1971 году призвали. Сейчас его нет в живых, а раньше мы всегда с ним вместе отмечали праздник.
На прощание Валерий Петрович Зенков попросил сердечно поздравить всех пограничников с праздником. Сказал, что верит: граница России всегда будет для её врагов на замке.
Мы тоже верим. С праздником вас, пограничники!