Но я-то, собственно, вот о чём. Один сегодня живёт в самом сердце России, в Нижегородской области, другой — далеко за морями, в Оклахоме. Место жительства ничего не меняет. И тот, и другой — гордость России.
Вообще никаких параллелей. Но иногда я думаю, что прекрасно могла бы существовать где-нибудь в Болгарии, Чехии, Польше, других славяноязычных странах. И мне было бы лучше, комфортнее именно там. Ну, может, оттого, что там было бы меньше поводов для расстройства — за чужую страну чего ж расстраиваться?
Я — снова о национальной идее.
Код розового периода
Я давно уже живу не в той России, которую люблю.
Так уж вышло. Так сложилось исторически.
Наверное, моя Россия осталась в детстве, в любимых книгах и кинофильмах, в тех впечатлениях, которые органы чувств легко извлекают из моей памяти.
Скажете: в детстве все любят Родину, потому что в розовом периоде нашей жизни трава зеленее, солнце ярче, дождик теплее, а счастье зависит только от того, кто находится рядом?
Наверное, и это правда. Только не вся.
Ну я же помню.
…Запах пирогов, которые пекли 9 Мая в каждой квартире, их ароматы празднично гуляли по всей нашей небольшой улице.
…Фронтовые песни, жизнеутверждающие и пронзительно печальные, под которые я просыпалась майским утром Победы: их включали на полную катушку в конторе геологоразведки по поводу праздника.
…Сладкий вкус настойки из ирги, которой бабушка угощала своего брата-фронтовика, — я, снимая пробу, отпивала маленький глоточек и, исполненная важности, выходила на улицу, где ребятня собиралась играть в казаки-разбойники или бегать на ходулях.
…А вечером по телевизору шёл главный фильм этого дня — «Освобождение», хотя иногда были и другие варианты: на чёрно-белых экранах плавился «горячий снег» Сталинграда, или — но это уже позже — батальоны, умирающие у Днепра, просили огня. Я, набегавшись за день, лежала на диване, уткнувшись в мамино плечо, и засыпала под звуки Победы.
Не идеология? А по-моему, она, самым естественным образом внесённая в нашу жизнь, существовавшая в ней легко и свободно.
Я, благодаря ей, закодирована с детства. И до сих пор для меня самый главный праздник — День Победы. При всей моей любви к Новому году и Рождеству. Потому что последние связаны с ощущением чуда, а первый — с ощущением святости, если можно так сказать, максимально приближенной к нам, чисто российской. А ещё — с ощущениями единства народа и гордости за нацию.
Может, именно эти критерии — святость, единство и гордость — и должны работать во время поисков национальной идеи?
Особая миссия
«Вперёд, Россия!» — такой девиз предложил один из наших официальных национальных лидеров. А я бы сказала так: «Наверх, Россия!». Я не хочу, чтобы моя страна шла буром вперёд, напролом, преодолевая преграды, наступая на всех и вся, давя танками и беря за горло. Я хочу, чтобы она — летела. Чтобы все понимали её особую духовную миссию. И оставим сомнения по поводу: красиво — не красиво, скромно — не скромно, потому что это не претензия на исключительность. Боже упаси. У каждой нации своя роль в мировом пространстве. Кто-то умеет быть свободным и толерантным, кто-то может самореализоваться по максимуму, а мы вот умеем подниматься на такую высоту, что дух захватывает. В любви, страданиях, понимании. В чувствах и мыслях. В науке и творчестве. В поисках смысла, в жертвенности.
Я даже не говорю об Отечественных войнах — и первой, и второй, которую наши деды и прадеды выиграли вопреки всем существовавшим в те периоды условиям и обстоятельствам. Но, может, совсем не случайно, а совершенно логично именно нашей нации, её представителям суждено было оторваться от Земли — по Божественному провидению именно в России появилась вот эта троица, открывшая человечеству путь в небо: Циолковский-Королёв-Гагарин?
У нас организм так устроен: мы всегда смотрим ввысь.
Или… был устроен? Когда-то.
Однако совсем недавно во время пожара в Ивделе погибла Елена Донских, мама девятерых приёмных детей — удивительно красивая женщина, реально сумевшая протянуть руку помощи и поменять жизнь других людей, малышей. Она вывела из горящего дома восемь ребятишек и бросилась в огонь за девятым…
Не когда-то — две недели назад, 9 октября.
Мы ещё живы как нация.
Только вот ведь какой парадокс: уверена, через год никто и не вспомнит об этом высоком человеческом подвиге, потому что у нас совсем другие приоритеты, другие герои.
Герои должны быть героями
У меня есть кардинальное предложение: задвинуть на дальнюю кинематографическую полку все современные сериалы о криминальных авторитетах и полицейских-убийцах. Уничтожить как класс япончиков, золотых ручек, карповых и т.д. Почему они меня так раздражают? Постараюсь объяснить. Каким бы чудовищем ни был главный герой, ненавидеть его у большинства из нас как-то не получается. Он же — главный, мы встречаемся с ним на протяжении нескольких недель или месяцев, пытаемся понять его, разобраться в мотивах его поведения и поневоле ищем оправдания там, где его просто по определению быть не может.
Буквально на днях мы разговаривали с коллегой о только что закончившемся сериале «Станица». Многие смотрели его, не отрываясь. Обдумывали то, что произошло в Кущёвской, делали для себя какие-то выводы. Какие? Посмотрите, насколько ярче те персонажи, прототипами для которых стали пресловутые Цапки. Возможно, это лучшая роль и Нины Усатовой, и Максима Дрозда — играют они замечательно. Словно живут. Вот это и страшно. Они совершенно отрицательные, эти герои — и это понятно. Но они и ведут себя решительно, и никого не боятся, и работать любят, и семья у них на первом месте. Мало того: они ещё и трогательные истории рассказывают о том, как дошли до жизни такой — как мир виноват в том, что они стали садистами и мироедами. И всё это было бы ничего, если бы со стороны Добра им противостояли такие же цельные и яркие характеры. Но Добро выглядит бледным, беспомощным, одиноким, случайным, схематичным. Мы положительным героям, конечно, сочувствуем, только вот подражать им почему-то не хочется.
А фильм-то талантливый… И страшно подумать, что на эдаких произведениях будет воспитано не одно поколение.
Как будто не было и нет в истории России Ломоносова, Гагарина, Матросова, Елены Донских…
Ну что? На полку «Станицу»?
Научить Родину любить
Да надо бы, конечно. Потому что без любви всё бессмысленно, всё от лукавого. Только как это сделать? Как мы можем научить детей Родину любить в современной нашей жизни?
У нас нет детской литературы, есть лишь отдельные писатели, нет детского кино — мы давно уже обходимся полувзрослыми мультиками, чаще американскими или японскими, воспитывающими в наших детях отнюдь не наши ценности. У нас со всех центральных каналов ушли детские передачи, в прайм-тайм, когда вся семья могла бы усесться у голубых экранов, идут программы, которые и взрослым-то смотреть неприятно, стыдно, а специальные детские каналы провинции недоступны. У нас в интернете есть огромное количество детских сайтов, большинство из которых демонстрируют убожество формы и содержания.
Жалуемся на интернет-зависимость подрастающего поколения. Но ведь это мы сами отсылаем детей в виртуальный мир, потому что в реальном, созданном нами, их никто нигде не ждёт.
При отсутствии школьных кружков, Дома пионеров, станции юных техников и юных натуралистов, сборов и походов, барабанщиков, горнистов, красных галстуков и прочего сумасшествия, которое когда-то было у нас, куда им податься сегодня? При наличии проспиртованных океанов, доступных наркотиков и бездумно (или безумно?) открытого интернета какое будущее мы хотим увидеть завтра?
Хочется повторить: наши детские годы — код к нашей жизни вообще. И всё, что происходит дальше, всё, о чём мы думаем, что совершаем, все наши ошибки и достижения, вся наша взрослая грешная или праведная жизнь — это всего лишь продолжение, которое следует.
Хотим иметь хорошее продолжение? Давайте напишем нормальный код. Давайте — пусть это звучит и не очень благозвучно — программировать наших детей, чтобы они могли и сами выжить, и Россию приподнять на своих могучих плечах.
…Я давно уже живу не в той России, которую люблю.
Та Россия, которую я люблю, давно уже живёт только в моей голове.
Но вот что странно. Когда я говорю дочери, что прекрасно могла бы существовать где-нибудь в Болгарии, Чехии, Польше, других славяноязычных странах, она удивляется. Знаете, почему? Потому что хочет жить в России.
Мы живы как нация. Пока.