— В прошлый понедельник звонила в регистратуру — уже нет талонов. Вот, говорят, приходите в шесть утра и стойте. А у меня полторы ноги — видите! Я могу стоять-то? В тот понедельник сказали в регистратуре звонить через неделю, я в этот понедельник звонила, звонила — не дозвонилась. Обратилась к своей спасительнице — «скорой». Они меня уже знают, всё время к ним обращаюсь: давление за двести. Видите, с чем хожу! — Галина Серафимовна вынимает из сумки коробочку, видимо, с тонометром. — Всё с собой. Вот недавно на носилках утащили — спасли. Спасибо им всем! Я даже не знаю, как их всех зовут в «скорой», но так им всем благодарна — возятся со мной, когда бы ни позвонила. Теперь вот на приём к участковому записали — на понедельник, 16-го, на 14.48 — пойду.
Ходить Галине Серафимовне в больницу — не ближний свет: живёт она с внучкой в посёлке бывшего первого отделения совхоза «Артёмовский», куда общественный транспорт не ходит и никогда не ходил. Так что в больницу приходится ездить на такси.
— Сто пятьдесят рублей туда и столько же обратно, — говорит женщина. — А иначе никак, пешком не дойти.
Жизненная ситуация пожилой женщины, прямо скажем, непростая. Сама она с трудом передвигается — ходит с тросточкой, на попечении у неё находится внучка-школьница, которую Галина Серафимовна воспитывает с рождения, как она сама говорит, «с кило шестьсот на руках». Теперь бабушке и внучке нужно оформить справку для получения льготной путёвки в санаторий: для внучки в детской больнице такую справку получили, а Галина Серафимовна даже на приём ещё не попала.
— Меня торопят, а как я быстро могу, если талонов всё время нет? Третий год ждём путевку, нынче обещали. Подлечиться нам надо. Нервничать мне нельзя. И умирать нельзя — мне ещё внучку поднимать, в десятый только пойдём…
Ситуация с талонами в ЦРБ, наверное, разговор вообще отдельный, и наша газета не однажды поднимала эту тему на страницах газеты, обсуждала её с администрацией больницы. Но чтобы помощь Галине Серафимовне пришла как можно быстрее, мы рассказали о ней заведующему поликлиникой Андрею Александрович Бологу. Оказалось, доктор знает пациентку и её трудности.
— Почему же она ко мне не зашла? Она уже один раз ко мне подходила — талон дали быстро.
— Но ведь так не должно быть. Я не могу понять, почему в регистратуре не подсказали, что можно оставить на своё имя талон на следующую неделю, а не звонить снова безрезультатно?
— Не знаю, с регистраторами об этом разговор ведётся. А вообще есть четыре возможности попасть на приём к врачу. Первая: если талонов к вашему терапевту нет, спросите, во сколько сегодня будет работать дополнительный терапевт. У нас ежедневно с 11 часов ведёт прием ещё один терапевт. Вторая возможность: можете вызвать врача на дом.
— Даже для получения справки?
— Да, тем более причина обоснованная: пациентка вторую неделю не может попасть на приём, она плохо ходит, у нее ребёнок-инвалид. Врач посмотрит, оформит справку, потом просто забрать можно. Последний вариант — подойти ко мне.
— Ну не может же весь поток пациентов идти к вам.
— Да, но все сложные вопросы — ко мне. А ситуация у неё сложная. Можно позвонить мне, номер 2-49-35. Если что-то непонятно — пусть звонят мне, я разбираюсь.
— В нашу газету жалобы на работу регистратуры поступают часто.
— Понимаете, то количество регистраторов, на которое рассчитана наша поликлиника, в несколько раз больше имеющегося: надо 12, а на сегодняшний день три. Отсюда всякие недоразумения, грубость, талоны на одно время.
— Могут не обращать внимания на пациента…
— В этом случае всем говорю: если вы стоите в течение пяти минут и на вас никто не реагирует, поднимайтесь ко мне. Когда два окна открыто и на вас не обращают внимания, я считаю, это уже хамство.
И ещё, как сообщил Андрей Александрович, есть номер старшего регистратора — 2-48-44, и если с талоном что-то не получается, можно позвонить по этому номеру.