Похоже, неуверенных больше, чем оптимистов. Вот на днях в магазине встретила знакомых пенсионерок, закупавших в больших количествах соль, макаронные изделия, муку, сахар и спички. Не удержалась, бросила в корзину по упаковке каждого товара из вышеобозначенного списка. Сработал то ли стереотип, то ли инстинкт. Знаю одно — у пожилых людей чутье на моменты нестабильности в экономике.
Кстати, пристальнее всмотрелась в товары на прилавках. Да, действительно, у товаров первой необходимости производитель наш, российский. Но радоваться рано. В беседе с директором агрофирмы «Артёмовский» Сергеем Константиновичем Эйрияном эти «подводные камни», когда российский производитель не сможет производить свой товар без поддержки иностранных фирм, вскрываются.
Наша беседа состоялась рано утром в понедельник. Уже через пару часов Сергею Константиновичу необходимо было ехать в Екатеринбург на совещание по птицепрому: «в связи с запросом РФ и создавшейся ситуацией по продовольственной безопасности, прибыть лично…». Во вторник — совещание на другом уровне, но по той же теме и уже касательно всего агропромышленного комплекса.
По мнению директора агрофирмы, во введении санкций и плюсов, и минусов примерно поровну.
— Один из плюсов введения санкций то, что теперь сельхозпроизводителей слушают. И те же СМИ показывают реальную ситуацию в агропромышленном комплексе страны, — отмечает Сергей Константинович. — Я в конце прошлой недели на вопросы по продовольственной безопасности отвечал журналистам одного из федеральных каналов. Не знал, что говорить, потому что продовольственная безопасность — вопрос очень сложный. Да, радует, что обратили внимание на сельское хозяйство и в тех же СМИ стали говорить о фактическом положении АПК. Сегодня, к тому же, стали больше говорить и о невысоком качестве заграничной продукции — о том, что то же мясо, которое привозят из других стран, дважды и трижды перемораживается, говорят о том, что привозят некачественную продукцию… Информация об этом раньше не так широко распространялась в обществе. Так что плюс продовольственных санкций, введённых Россией, в том числе и в этом — в раскрытии полной информации о заграничной продукции. Вопрос: сможем ли мы себя сами прокормить? Я мог бы, конечно, рассказать только позитив. Например, о том, что на базе нашего предприятия проводятся ежегодно по нескольку семинаров для сельхозпроизводителей области, а значит, у нас продукция высококачественная, раз есть что показать. Мог бы сказать, что мы распространяем продукцию и за пределами района, то есть хватает району и ещё остаётся. А мог бы и поплакаться о том, что прибыль «съедают» растущие тарифы на газ, электричество, топливо… О том, что есть необходимость строить новый комплекс, но у нас государственная политика такова, что сначала строишь, потом тебе оказывают поддержку. А на что строить? Как развиваться? Вы посмотрите, как у нас существуют фермеры, если хозяйство некрупное, только встает на ноги.
— Так значит, зря нас по телевизору успокаивают, что мы прокормимся и сами?
— Сегодня странно видеть, что мы, соседи, рассорились и делиться, грубо говоря, куском хлеба не будем. Земной шар такой маленький. Вот глава Среднеуральска мне на пятидесятилетие подарил глобус. Я его уже 15 лет храню. На глобусе наклеена наша эмблема — петух, в тех регионах, с которыми мы сотрудничаем: Европа, Африка, Америка. Земной шар потому и кажется таким маленьким, что мы настолько едины в решении сельскохозяйственных проблем. Отношения тесные, мы зависим друг от друга, и каждый хорош в каком-то своём аспекте. Так и должно быть, нельзя всё охватить, нельзя распыляться. Достаточно сложно работать так, как мы, — производить корма, мясо, молоко. Ведь в том же растениеводстве столько можно ещё нам сделать, но нет времени, не хватает материальной базы… Поэтому я и говорю о мировом взаимодействии в сфере сельского хозяйства, когда идеи всеобщие и воплощаются не одной страной. Вот наша агрофирма настолько тесно завязана с другими государствами, что мы знаем там людей, знаем их семьи, знаем, кто, как и чем живет и чего достиг. И сегодня взять и разорвать всё это, когда руководители стран не могут найти общий язык! В результате и мы потеряем, и они потеряют.
— Вот вы говорите, что агрофирма «Артёмовский» может снабжать не только наш район, но в то же время зависите от импортёров. В чём мы теряем? У нас и молоко, и мясо, и зерно — всё своё, ещё и продаём.
— Да, зависим. Мы теряем в генетике. У нас нет ни в животноводстве и ни в растениеводстве племенного материала, нет генетических наработок. Скот мы завозим из Америки, птицу из Европы, семена растений тоже из Европы. Пока закрыли только ввоз продуктов, но если закроют и ввоз племенного материала, то мы не сможем ничего делать. Вот сегодня в нашу агрофирму из Чехии идёт машина с яйцами. Везут на племя кур-бройлеров.
— А помнится, мы писали, что в агрофирме осеменяли коров от американского быка-производителя. Нельзя было тех телят на племя оставить?
— У нас небольшие объёмы, чтобы можно было производить выборку поголовья качественно. Слишком мал объём для оценки, нужна свежая кровь. У нас вообще не так много в стране крупнорогатников (производителей сельхозпродукции, занимающихся разведением крупного рогатого скота), чтобы производить отбор быков и коров. Поэтому агрофирма работает и по растениеводству, и по животноводству со всеми континентами, мы все завязаны. Единственный выход — совместная работа. Но могу сказать, что будущее всё же за Россией.
— Почему?
— Потому что в Европе «огород» уже заполнен. У них ограничены площади, они максимально используют и возможности земли, и ресурс растений и животных. А Россия-матушка только начинает разработку тех же площадей. Европа сейчас по многим показателям в сельском хозяйстве достигла предела, например, в продуктивных возможностях растений и животных. А у нас есть возможность расширяться.
— Но, чтобы расширяться, нужно немало. Например, специалисты…
— Они есть.
— Нужна поддержка государства с начального этапа развития сельхозпредприятия.
— А это уже другой вопрос. Предприятия Европы, например, сейчас работают на экспорт. На экспорт сейчас начинают работать и многие области в России. Даже нас взять — вывозим молоко, птицу, зерно. Но каждый район или территория должны на чём-то специализироваться, а не выживать, занимаясь всем и сразу. Вот, допустим, Реж мясо птицы только завозит, а вот молоко у них своё. Я приведу пример из книги Генри Форда. Хоть он жил и не в наше время, но идеи его и сейчас актуальны, как будто про нас писал. Во главе должно стоять сельское хозяйство, его развитие даст толчок и промышленности, и поставщикам природных ресурсов. А у нас во главе стоят газовики, энергетики, железнодорожники. Они испытывают затраты — государство идёт им навстречу и поднимает тариф. Сколько получают в тех отраслях? А сколько получают доярка, скотник?
— Есть программы для поддержки сельского хозяйства…
— Программы есть, но они малоэффективны. Возьмём технику: наша техника может выполнять одну функцию, а иностранные машины сочетают в себе выполнение сразу нескольких. Но, чтобы купить технику, нужны средства. Где их взять на начальном этапе, чтобы купить технику, которая выполняла бы все функции, которые нужны в производстве? Затем, мы две трети прибыли отдаём переработке, перепродавцам, тем же газовикам, энергетикам… Нам остаётся одна треть. У меня работает 682 человека. Им всем нужна заработная плата — вовремя.
— А у вас задержка по выплате заработной платы…
— Да. Объясню. Мы были завязаны со Среднеуральской птицефабрикой. Перед ней у нас огромные долги. А в области у нас некоторые процессы проходят позднее, чем по стране. Я имею в виду акционирование, переход государственных предприятий в другие формы собственности. Вот на Среднеуральской птицефабрике снова директор другой, третий за короткое время. Мы вынуждены были отдавать долги. Надеялись, что прибыль покроет. Но в прошлом году засуха не дала выровняться.
— А в этом — дожди?
— Ещё рано говорить о результатах уборочной. Знаете, когда прокуратура предложила писать людям письма о задолженности, я тоже говорил — пишите. Но большинство писать отказались. Потому что понимают, что тогда может случиться так: предприятие обанкротится, все активы будут проданы. Деньги за продажу имущества раздадут на задолженность по зарплате. Предприятие ликвидируют, а где работать? Как дальше семьи кормить?
— Пользуйтесь ситуацией — говорите о проблемах сельхозпроизводителей на нынешних совещаниях.
— Мы говорим. Сейчас есть возможность помочь, поднять АПК. У нас в большинстве у сельхозпроизводителей отсталые технологии, высокие затраты на энергоресурсы, малоэффективный или недостаточный транспортный парк, а территории большие. Я посеял горох в Покровском. Пока до Шогриша трактор доехал, пока посадили — время ушло. В Покровском уже стручки, а в Шогрише — цветет. А созреет? Весной каждый час на счету. Упустил время — земля высохла, не взойдёт.
С Сергеем Константиновичем разговаривать — одно удовольствие. Он сразу подкупает собеседника искренностью и неравнодушием к делу, которым занимается. А ещё ему точно так же, как и мне, нравится смотреть на ухоженные поля, на пасущиеся стада коров и табуны лошадей, ему нравится запах скошенной травы, и он знает не понаслышке, как вручную доить корову, как пасти телят… Причем нравятся ему не только пасторальные картинки. Грязной работы тоже не боится.
А больше всего импонирует в нём то, что раз взявшись за развитие сельского хозяйства в районе, — не сдаётся. В разговоре он обмолвился, что в сфере АПК работать нужно энтузиастам, другие не выдерживают и уходят. Это перепродавцы могут стать миллионерами, а прибыль того, кто работает на земле, всегда под угрозой: то неурожай, то мор, то скачок цен на топливо… Жаль, что профессии, связанные с животноводством и растениеводством, нынче не в почёте. Приоритеты у молодёжи теперь не те.
Санкции, быть может, через месяц снимут, но они уже сделали свое дело — заставили пристальнее взглянуть на ситуацию с агропромышленным комплексом страны. Мы-то, на земле, видим, как дела обстоят, а до столицы, похоже, лишь бравурные марши о развитии сельского хозяйства и доходят. А на деле техника — заграничная, племенного животноводства нет, семена — и те из-за границы. А зарплата у крестьян на фермах не чета заработной плате тех же газовиков или железнодорожников. Это у кормильцев-то!
За кадром не осталось
Есть о чём подумать
К слову, с Сергеем Константиновичем в разговоре затронули много тем, которые с эмбарго связаны лишь вскользь, но они не менее интересны. Некоторые фрагменты разговора я позволила себе открыть читателям.
Не гоните молодёжь в огород!
Корреспондент: Возможно, придётся распахивать заброшенные многими садовые участки. А молодёжь нынче с таким менталитетом, что сами себя прокормить не смогут. Не хотят работать на приусадебных участках. Им проще в магазине купить. А из своей теплицы — такие помидорки вкусные!
С.К. Эйриян: Я против этих огородов. И не соглашусь с вами, что домашнее лучше. Сегодня та же Европа имеет домашнее в промышленном производстве. Допустим, был такой случай. Мы ехали в агрофирму со специалистами со стороны Екатеринбурга и заехали на тепличное хозяйство в Кедровке. Нам предложили помидоры попробовать. Я им говорю, мол, у меня этих помидоров — полная теплица. Но попробовали предложенные — вот это помидоры! А знаете, почему? Потому что в своих теплицах то температурный режим не соблюдается, то влажность. А в теплицах, работающих в промышленных масштабах, строгий контроль за этими показателями. И питание растений, и капельный полив, и датчики влажности — всё нацелено на производительность и качество. Им создали все условия. А дома на грядке оптимальные условия создать не получится. Возьмите пример из птицеводства. Если в деревне курица садится на яйца, то там выводок примерно на пятьдесят процентов, потому что курица — не инкубатор, чтобы создать идеальные условия для выведения потомства.
Молоко похоже на икру?
Корреспондент: Говорите, что молоко наше качественное. А сливки на нём не отстаиваются, хранится оно по неделе. Значит, что?
С.К. Эйриян: Я сейчас даже молоко не возьму с частного подворья, и не только потому, что не уверен в чистоплотности хозяев. Я ж не знаю, как содержали корову, что она ела. Когда доили, вымыли ли вымя, руки у доярки без болячек ли. А у нас коров и конфетами кормят.
Корреспондент: Зачем?
С.К. Эйриян: Чтоб молоко вкусное было. А то, что молоко без сливок, объясню. Чтобы было проще для понимания, сравним молоко с черной икрой. Вот, молоко состоит из жировых шариков, как икра из икринок. Мы фильтром берём и разламываем эти шарики, чтобы легче продукт усваивался организмом и срок хранения становился выше.
Корреспондент: А не из-за антибиотиков?
С.К. Эйриян: У нас — из-за применения технологий.
Трактор — на рапсовом масле!
Корреспондент: Почему иностранные продукты всё же дешевле?
С.К. Эйриян: Поддержка государства и внедрение технологий. Плюс сельское хозяйство — на первом месте, а затем уже энергетики, транспортники, газовики… Затраты на топливо, на освещение — львиная доля наших затрат. А слышали, что за границей уже придумали сельскохозяйственную технику, которая работает на растительном масле? У нас в этом году рапсовые поля отличные. Так бы подогнали трактор, заправились — дальше на уборку!
Пустите на рынок!
Корреспондент: Казалось бы, скотники, доярки, вообще крестьяне получают очень низкую зарплату. Фермеры наши, сколько знаю, рассказывают, что еле концы с концами сводят. Да и цифры сельхозуправления не радуют. Молодых фермеров, начинающих — единицы.
С.К. Эйриян: А знаете, почему? На рынок попробуй пробейся. Чем меньше предприятие, тем больше затраты. А чтобы мясо продать, нужно на лицензированной бойне забивать, затем ветконтроль пройти… То же с другой продукцией. Да и торговые сети работают с крупными предприятиями, которых у нас не так много.