Жизнь заставила
После официальной части идём по территории лесопилки с её директором Владимиром Михайловичем Баженовым, и он рассказывает, как всё начиналось, как он стал предпринимателем.
— Жизнь заставила. Я ведь не был специалистом в лесоперерабатывающем производстве, всему научился методом проб и ошибок.
В 90-е ПМК «Мелиоратор», располагавшаяся на этом самом месте, стала приходить в упадок: зарплату не платили, железные опоры, станки и прочая «цветная» часть материально-технической базы комплекса была распилена, вывезена и сдана в металлолом. Всё было разорено настолько, что бетонная крыша того самого цеха, с которого потом начнётся баженовская лесопилка, просто упала на землю.
Владимир Михайлович с 1986 года работал в «Мелиораторе» водителем «КамАЗа». Нужно было как-то жить, и он взял свою машину у предприятия в аренду.
— Ездил в Оренбург, в Анапу — возил доски, менял их на рис, на муку. Тогда денег ни у кого не было. Потом подумал: вожу доски, а можно ведь самому этим заняться.
В 2002-м В.М. Баженов зарегистрировался индивидуальным предпринимателем, выкупил часть территории бывшего «Мелиоратора».
— Собственно, один цех и был здесь: потолок мы восстановили, все железные конструкции варили заново — год приводили его в рабочее состояние. Первая пилорамная ленточка была любительская. А сейчас у нас современное оборудование строгальное, лесопильное. Производим видов пятнадцать изделий — брусочек, вагонка, блок-хаус, плинтус, наличник — разной длины, ширины. Есть четыре сушилки, рассчитанные на пятьдесят кубов каждая, то есть мы сушим 800 кубов в месяц.
— И всё расходится?
— Да. Но в этом году кризис свои коррективы вносит. Хотя цена доски остаётся на одном уровне уже пять лет. Летом цена дороже, потому что строят люди. Зимой дешевле. Мы в основном ориентированы на стройку, а дерево в каждом доме присутствует. С 2002 года в коллективе не было ни дня задержки зарплаты, люди скажут.
— А зарплата как у вас?
— Разнорабочий получает тринадцать-пятнадцать тысяч.
«Своих» сосен не хватает
Любая лесопилка начинается с леса, это понятно. Интересуюсь, по какой схеме лесные угодья района идут под топор и не вырубят ли предприниматели через несколько лет весь лес в АГО. Владимир Михайлович уверяет, что опасаться нечего — всё просчитано.
— Рубить можно лес только определенного возраста — тот, который вырос. Молодой лес рубке не подлежит. На каждый год даётся объём по вырубкам. Если вырубили, скажем, три гектара, мы пашем территорию, покупаем в питомниках саженцы, высаживаем их на эту территорию, то есть восстанавливаем лес.
— Как думаете, сколько гектаров леса вы уже посадили?
— Гектаров двести пятьдесят, думаю, посадил. Мы сажаем деловую древесину — сосны.
Древесину ИП Баженов добывает на лесных угодьях, арендованных по конкурсу на сорок девять лет. Однако, говорит Владимир Михайлович, хорошие кусочки выбрали до него — на арендованный участок ехать далеко, подъездные пути болотистые, да и растёт там не только желанная сосна, но и берёза, и осина, которые мало кого интересуют. Приходится подстраиваться: из берёзы и осины делают поддоны, пускают на дрова для населения. «Своих» сосен не хватает, поэтому около восьмидесяти процентов так называемой деловой древесины закупается.
— Хотел бы ещё взять лес в аренду, но весь лес разобран лесоперерабатывающими предприятиями. Нишу найти теперь тяжело в этом бизнесе.
Из цеха в цех
Выходим к началу лесопилки — складу древесины под открытым небом. Даже дух захватывает: столько спиленного леса никогда не видела. Рыжие брёвна лежат штабелями высотой с двухэтажный дом, рядом с ними работают погрузчики — легко подхватывают своими железными «руками» брёвнышки и кладут их в грузовые машины, а те везут ценный груз в цех.
— В цехах лес сортируется. Это цех лесопиления: круглый лес поступает на пилораму, она пилит бревно. Во втором лесопильном цехе перерабатывается некондиционное дерево, с сучками, вершинки (тонкие верхушки деревьев), то есть из ничего делаем нечто — выходит хорошая продукция. Здесь пилят доски. Есть погонажный цех, где делают вагонку, наличники и другую продукцию, — рассказывает Владимир Михайлович.
У входа в цех рабочие грузят на машину готовую продукцию. Директор объясняет:
— Она едет в Екатеринбург на «Атомстройкомплекс». Там есть подразделение, которое делает окна, двери, вот для них мы готовим материал.
Следующий этап — сушка: из цехов продукция идет в сушильные камеры, их на лесопилке четыре. Причём сушильное оборудование отключится автоматически, когда показатель влажности достигнет восьми процентов. И это — влага древесины — главный показатель. Всё отображается на экранах камер, которые подключены через компьютер. Экран показывает влагу древесины, температуру в камере: например, сейчас в сушилке пятьдесят семь градусов. Когда доски, находящиеся в камере, высохнут, их доставят в погонажный цех.
— Вот готовая продукция, она упакована в плёнку. Это доска пола, с пазиками — альтернатива ламинату. Куб стоит двенадцать с половиной тысяч, причём закрывается шестьдесят квадратов пола. Если покупать ламинат и фанеру — будет не дешевле.
В погонажном цехе работают женщины, они выбраковывают продукцию, раскладывают по сортам, вручную упаковывают в плёнку. Работать приходится оперативно, порой — бегом.
На линии сращивания из коротких дощечек с помощью клея в считанные минуты получаются длинные доски. По незнанию предполагаю, что такая продукция — второсортная. Но оказалось всё наоборот — высший сорт: все дефекты вырезаны, ни одного сучочка нет, так что не растрескается, не ссохнется. Этим материалом обивают стены домов, например.
После смены
Знаете, что мне понравилось в «Егоршинском лесе» особенно? Рабочий настрой. Куда бы мы ни заходили — всюду деловая суета, движение. Здесь даже перекуры по расписанию. И главное — они есть. А ещё есть спортзал с тренажёрами и теннисным столом в административном здании, комната отдыха.
— Всё построили сами, — говорит Владимир Михайлович. — Кто хочет, может позаниматься. Но желающих не так много: зимой — да, собираемся здесь человек по десять, а летом все домой торопятся — хозяйство. Есть ребята, которые боксом занимаются, — бывает, на выходные попросят ключи от спортзала. Женщины подтянуть фигуру захотят к празднику — тоже занимаются.
У «Егоршинского леса» и свой профессиональный праздник есть — в октябре.
— Последнее воскресенье месяца, День водителя, считается рождением нашего предприятия. В октябре мы запускали наш первый цех. Заказываем столовую или кафе — стараемся отметить.
Работа затягивает
Предприниматель Баженов при достигнутых успехах признаётся, что всё ещё не встал на ноги.
— Невозможно остановиться — затягивает работа. Программу минимум выполнили. А максимум — замкнуть цикл производства. Как? Сделать безотходное производство — что пришло сюда, всё переработали. Остаётся ведь много опила — у нас договора с фермерскими хозяйствами, из Ирбита ездят за опилом — его берут коровам на подстилку. Горбыль продаём населению за символическую цену, тысяча рублей. Сейчас модная тенденция — биотопливо: это гранулы из опила, которыми топят частные дома вместо дров. Гранулы засыпают в бункер, выставляют желаемую температуру — до неё нагрелось, отключилось, потом в автоматическом режиме снова подбрасываются гранулы. Думаю, будет не дешевле дров, но не надо сидеть около печки. Хочется поставить машину по производству биотоплива. Но она очень энергоемкая, нам для этого не хватает мощностей. Пытаемся найти дополнительный участок и вынести на него оборудование. Земля нужна поблизости, рядышком, чтобы был комплекс.
Планов у Владимира Баженова громадьё. Вот сейчас вместе с сыном (он тоже предприниматель, по стопам отца пошёл) взяли четырнадцать гектаров земли на месте деревни Хайдук — строят ферму, будут разводить бычков. Начали стройку весной, а через месяц-полтора уже планируют поголовье завозить.
— Мы и раньше держали свинарник, каждую пятницу для рабочих было свежее мясо: если в магазине 250 рублей стоило мясо, мы своим продавали по 150. И вот коллектив говорит: давайте что-нибудь опять заведём, мясо будет своё.
Словом, и подумать есть над чем, и развиваться есть куда. А главное — есть желание всё это делать. Наверное, желание делать своё дело и двигает всегда процесс успеха. Вот, деревоперерабатывающее предприятие ИП Баженова — тому пример.