— Опыта общения с врачами у меня нет. Дети до недавнего времени серьёзно не болели, как самим определять симптомы и видеть их, понятно, не знаем, — говорит Ольга Павловна. — Поэтому я в шоке от того, что мне сказали в «скорой»: «Сделайте что-нибудь со своим сыном!».
Сбивчиво от пережитого потрясения Ольга объяснила, что нездоровье сына проявилось внезапно, в конце декабря. Плохо стало в школе, прямо на уроках. Медицинский работник в школе смерила давление — высокое. И отправила домой с предписанием обратиться в больницу. Обратились на другой же день, в свое ОВП. Оттуда ребенка с мамой отправили в детскую поликлинику, где на дневном стационаре проводилось лечение. Выписали мальчика 29 января, даже от физкультуры не освободив.
— За это время я заметила, что перед приступом сын начинает тереть руки, потом задыхаться, жалуется, что сердце останавливается, затем у него начинаются судороги, самопроизвольно руки выкручиваются, — говорит Ольга. — Я уже сама стетоскоп приобрела и слушаю его сердцебиение. Оно с промежутками у него во время приступа. Но я не врач, я не могу поставить диагноз и лечить! Мне не пояснили, что с ним, от чего ставили системы. Панангин мы пили, как прописали, но ему, мне кажется, только хуже от этого препарата.
А непосредственный повод, по которому Ольга обратилась в редакцию, появился в прошедшее воскресенье. По ее словам, сыну снова стало плохо к вечеру. В течение дня он с трудом передвигался, верхний порог давления доходил до 140.
— У нас уже была такая ситуация. Мы 10 февраля взяли повторно талон к кардиологу, но не доехали: ребенку стало плохо в маршрутке, пришлось выйти на остановке Почтовой и вызвать такси. Ехал он лёжа, и выйти сразу из машины мы не могли — встать просто не мог, а дотащить на себе я не могла. Тогда сразу выпили препарат, понижающий давление, надеялись отлежаться и всё же снова попасть на прием к врачу. Совершенно не понятно же, что происходит! — вспоминает женщина. — Когда в воскресенье его стало крутить, и он закричал: «Мама, сердце останавливается, помоги!» я вызвала скорую. В 00.29 звонок на моем телефоне зафиксирован.
Скорая прибыла быстро, как рассказала Ольга Павловна, ребенку поставили магнезию, сбили давление до 120 на 80 и повезли в больницу. Сына сопровождал муж. В приемном покое в госпитализации отказали, пояснив, что места все заняты.
— Муж привёз сына домой, но я вижу, что он руки начал тереть, а это первый признак, — со слезами вспоминает многодетная мама. — Потом повалился и опять судороги, я бросилась мерить давление — растет! Снова вызвали «скорую», приехала та же бригада. Я, оставив младших детей на мужа, поехала сама. В машине холодно, а сын говорит, что дышать нечем, просит дать ему таблетку или укол поставить, чтобы не больно было, а мне в ответ: «Сделайте что-то с сыном!». Что я сделаю? Я сама в растерянности, я не понимаю, что происходит с ребёнком!
В приемном покое снова отказались госпитализировать мальчика. Ольга решила настоять, потому что заметила признаки очередного приступа. Связавшись с кем-то по телефону, в «приемнике» все же приняли решение взять ребенка.
— Я им говорю, померяйте давление, ему опять плохо! А они вместо этого кричать на него начали, чтобы он поднимался и сам шел. Он встать не может! А ему: «Мы тебя не понесем, вставай и иди, чего лежишь!». Я его уговариваю: «Давай поползем, но домой нельзя, я не знаю, что делать, не справлюсь, тут хоть под присмотром врачей!».
Ольга уехала домой, так как дома двое маленьких детей, младшему из них чуть больше года. Когда старшего сына всё же согласились оставить в больнице, было пять утра, мужу Ольги скоро пора было собираться на работу. Утром она снова сорвалась в детскую больницу, к неврологу, чтобы узнать, что с сыном. Ей порекомендовали сделать исследование МРТ в Екатеринбурге.
— Я в полном непонимании ситуации. Как я его повезу? Если ему в дороге станет плохо, меня из автобуса высадят, кто мне поможет, медведи в лесу? Я прошу: дайте машину, я могу не довезти ребенка, ведь непонятно, что с ним! Мне в ответ: в Алапаевске аппарат сломался, в Ирбит не повезем. Вот я и обратилась к вам, в газету, чтобы понять: как такое может быть?
Во вторник Ольга снова позвонила нам, рассказав, что в стационаре ребенка уговаривали, что все приступы у него от того, что лезет зуб, а дальше — хуже: врач стационара во время очередного приступа заявил ребенку: «От армии хочешь откосить?».
— И психушку вызвать обещал, если сын не перестанет просить помощи, — возмущается женщина. — Ребенок у меня тихий, он взрослым доверяет. А тут такие угрозы! И какая армия в 13 лет? О чем он вообще? Разве таких врачей можно к детям подпускать? Он даже давление ему не смерил. Даже сердцебиение не прослушал!
После того, как в ночь с воскресенья на понедельник мальчика отказались госпитализировать и заставляли самого подниматься на второй этаж, когда он не в состоянии был передвигаться, Ольга позвонила по телефону горячей линии в Министерство здравоохранения. Ей обещали дать ответ и принять меры. После того как дежурный врач обвинил ребенка в симуляции, мать обратилась к одному из областных депутатов.
— Я прошу только, чтобы помогли сыну, объяснили, что с ним происходит, и назначили лечение, от которого ему станет лучше, — просит мама мальчика. — Обращаюсь к главному врачу Артемовской больницы, помогите сделать сыну исследование МРТ, не отправляйте нас без сопровождения бригады врачей в Екатеринбург! Мы не заслужили такого обращения, нам не для чего симулировать. Мне просто страшно за ребенка. И ещё прошу объяснить через газету, как получилось, что ребенку отказывали в госпитализации, как получилось, что врачи больницы так обращались с пациентом?
Уже в среду Ольга снова заглянула в редакцию рассказать, что ее обращения возымели действие и сотрудница детской больницы связалась с ней, пообещав, что машину для направления на обследование МРТ будут искать, извинилась за действия дежурного врача. Обследование назначено на субботу. Ольга обеспокоена, будет ли всё же обеспечено медицинское сопровождение её ребенку в Екатеринбург.
К сожалению, мы в любом случае не успеваем опубликовать комментарий Артемовской ЦРБ в этом номере газеты, так как руководство больницы как правило не торопится отвечать на наши вопросы. Но по просьбе нашей читательницы мы всё же обращаемся к главному врачу АЦРБ А.В. Карташову с предложением ответить на страницах нашей газеты на эти вполне резонные вопросы.
Недоумение и душевную боль вызывает тот факт, что мы, пациенты больниц, рассчитывая на поддержку тех, кто согласно профессиональному долгу должен помогать и словом и делом, получаем подобное обращение. Можно, конечно, сослаться на человеческий фактор (докторов мало, они устают…), но как оправдать отказ оказать помощь? Надеемся, что Ольга Павловна получит на это ответ, и помощь её ребенку всё же окажут.