Выйти из научного тупика помогло кино
Снимать кинохронику Ивана Головнёва побудила наука. Вернее, её рамки, в которые невозможно было вписать изучаемое в экспедициях богатство культуры коренных народов, их уникальные обряды со своей многомерной атмосферой, пластикой, интонацией. Именно использование киноязыка помогло студенту выйти из исследовательского тупика, защитить дипломную работу, а в дальнейшем объяснить для себя смысл деятельности кинодокументалиста:
— Текстовое описание никогда не заменит одного кадра, когда жизнь и культура сплетена в одно и живёт перед тобой своей полнокровной жизнью. Если бы кинематографисты из прошлого не снимали на плёнку, мы бы с вами не имели возможности увидеть, как жила та или иная культура в одной из цепей эволюции… Сегодня мы делаем практически то же самое, и через некоторое время потомки скажут: как здорово, что это было отснято и осталось.
Хочешь конструктива — зри в корень
То, что поначалу воспринималось историком как творческая находка для этнографа, на поверку оказалось ключом ко многим современным вопросам. В качестве примера исследователь назвал тему межкультурного взаимодействия: хочешь понять, почему определённый человек или группа людей поступают так, а не иначе, прийти к конструктивному диалогу с другой стороной — изучи её глубинные традиции, этнические истоки. Фестиваль «ЭтноКино», говорит собеседник, как раз об этом:
— Даже в самых сложных ситуациях именно творческий подход, связанный с этнографическим исследованием, помогает найти выходы, в том числе и для молодёжи, среди которых сосуществуют представители самых разных национальностей…
Путь фестиваля внутрь России, в населённые пункты области, в народ делает его народным.
Не сухая летопись, а живое биение культуры
Любой документальный фильм, размышляет собеседник, основан на реальности, от которой не уйти в сторону, но поскольку и сама реальность развивается, то и история документалиста это тоже процесс, тоже эволюция:
— Вообще любая культура это не какая-то консерва, которая раз и навсегда закупорена в своей архаике, а это совершенно живой, взаимодействующий с окружающим миром организм. Невозможно, чтобы элементы современности не попали в картину, даже если ты снимаешь про аутентичную культуру, традиции.
Автор замечает, что ему интересно отображать не сухую летопись, а живое современное биение культуры, отвечать на вопрос, «для чего нам ещё эта память, для чего нам надо периодически оглядываться, включать этот ретроспективный опыт». Так, в его фильме-диалоге, созданном из визуального и публицистического наследия В. Н. Арсеньева, первопроходец Дальнего Востока не просто отображает хронику, а задаёт вопросы «о войне, культуре, религии, цивилизации, человеке и его месте в этой сложной и красивой вселенной». А в картине «Месторождение», приводит ещё один пример режиссёр, главный герой отвечает вызовам времени:
— Территория, где продолжают существовать многие этнические сообщества, охвачена нефтяным освоением. И в какой-то момент традиционный оленевод идёт работать нефтяником, потому что их стойбище окружено сплошь нефтяными станками, вокруг прокладываются дороги, он не может не взаимодействовать с этим миром.
Когда кино достовернее теории
Творческий шаг молодого учёного на все сто оправдал себя: к работам И. Головнёва по темам этнографии и истории обращаются самые разные специалисты в учебном процессе и в вузовских, и в школьных программах. И психологи проявляют интерес, замечает собеседник, правда, пока с умозрительными концепциями:
— Вспоминаю очень конкретный эпизод, когда был показ моего дебютного фильма «Маленькая Катерина» — о хантыйской девочке, за которой я наблюдал с трёх лет. Посмотрев этот фильм, подошла ко мне женщина и представилась как исследователь, психолог со степенью учёной. И говорит: очень хороший фильм, но жаль героиню, она, к сожалению, обречена, потому что никогда не сможет адаптироваться в современном мире. У этой учёной была такая уверенность… Ан нет! Всё сложилось иначе! Я поддерживаю контакт с этой семьёй и знаю, что героиня сегодня достаточно успешна и в учёбе, и в творчестве. Всю свою энергетику она направляет на освоение нового, на то, чтобы устроиться и продолжать свою жизнь в кругу современных людей. Бывает и обратное, но позитивных примеров можно привести много.
Если брать высокий уровень
Общению с разной аудиторией на языке кинодокументалистики И. Головнёву, кроме других причин, помогает образование: выпускник исторического факультета Омского государственного университета обучался на Свердловской киностудии в мастерской Ярополка Лапшина, а после закончил Высшие курсы сценаристов и режиссёров в мастерской Петра Тодоровского и Натальи Рязанцевой. Режиссёр замечает: если у молодого человека есть серьёзный интерес к режиссёрской деятельности, лучше получить специальное образование:
— Если брать самый высокий уровень, то это Санкт-Петербургский университет кино и телевидения и московские учреждения, традиционно работающие в этом направлении, это ВГИК и Высшие режиссёрские курсы для людей с высшим образованием.
Расскажи историю, где вместо слов — кадры
Но первые кинопробы можно делать, не дожидаясь выпускных классов: техника сегодня такая, «что производство фильмов уже перестаёт быть уделом узким». Иван объяснил базовые вещи в создании фильма:
— Если говорить про картину по-простому, то любой фильм это история, и как мы привыкли её рассказывать, так и надо делиться своим замыслом с другими — по-своему, кинематографическим языком: вместо слов — кадры, вместо последовательности слов — монтажный ряд. Можно вспомнить, что есть жанры: смешной, грустный, драматичный. Более конкретные и подробные рекомендации можно найти у нас на портале в интернете Этнофильм.ру, в разделе с методическими разработками.
Чтобы уйти от штампов и показать правду, продолжает собеседник, автору фильма надо некоторое время побыть среди этих людей, не сделав ни одного кадра, настроиться на героев, почувствовать их ритм, приучить их к своему присутствию:
— А дальше всё идёт от героя, в нём и надо искать все ключи, а они есть, заложены изначально, придумывать их не надо!
Прагенетическая память есть в каждом
Беседа с исследователем-этнографом помогла понять ещё одну вещь: обращение к корням сродни поддержанию экологической системы в равновесии, сохранению в чистоте основ культурной жизни. В качестве иллюстрации этой мысли собеседник привёл ещё один пример с московском фестивалем в Доме кино:
— Так случилось, что перед моим этнофильмом показывали совершенно другую по тематике картину — о школе фотомоделей. И эти девушки, героини фильма, пришли на показ, а я как раз сидел рядом. Они посмотрели свою картину, потом очередь моей: первое время я ловил реакцию от них ироническую, по ходу фильма эта ирония начала сдуваться, в конце показа они вообще притихли, а кто-то даже расчувствовался. Затем было общение и мнения были такие: когда ты это смотришь, то поначалу всё это — образ жизни, в корне отличный от того, как ты живёшь сегодня — тебе кажется непривычным. А к концу фильма такое ощущение, что существование в природе это наше общее прошлое, как бы мы сейчас ни жили. И даже через экран проходят несловесные эмоциональные токи, которые не сюда (показывает на голову — «ВБ!»), а вот сюда (показывает на сердце — «ВБ!»). И человек как будто бы вступает в контакт со своей прагенетической памятью. В этом смысле этнография для меня соотносима с глотком свежего воздуха или чистой родниковой воды. Этно — это глоток натуральной культуры.