В субботу над всей страной как будто опустилась чёрная пелена.
Два дня подряд, не отрываясь от страшных кадров, снятых очевидцами, участниками, жертвами трагедии в Крокус Сити Холле, мы корчились от жалости и бессилия, плакали от невозвратности потерь и виновато вглядывались в лица спасшихся и спасённых людей. Никто не застрахован — эта мысль возникла сразу же. Но затем: что дальше?
***
Вынесли ли очередные уроки из очередного удара по нашему миру силовики, чоповцы, пожарные, руководители разных мастей, причастные в разной степени, можно узнать у них самих. Комментарии раздаются щедро.
А вот мы с вами? Как повлиял акт устрашения на каждого из нас?
Понятно, что мы обещаем себе и друг другу впредь быть осторожнее, хотя от терактов сложно защититься и невозможно спрятаться: рвануть может в любом уголке мира, в самых укреплённых бастионах, за самыми высокими заборами. На каждый сантиметр обжитого пространства не поставишь человека с ружьём.
Но речь даже не об этом. Какие уроки вынесли из окровавленных залов Крокус Сити Холла мы не в качестве испуганных потенциальных жертв, а как люди, хомо сапиенсы, которым предстоит дальше строить планы на будущее, создавать и лелеять свои семьи, растить детей — просто жить?
***
Набор стандартных мыслей, уверена, крутится в каждой голове.
И самая первая: нам опять показано, насколько хрупкая штука — жизнь, как внезапно может она завершиться. А потому бессмысленно разменивать её мгновения по пустякам, обращать внимание на неважное, гоняться за миражами, нужно тратить её на другое, чтобы ещё на земле успеть стать счастливее, ну хотя бы постараться сделать это. Только вот воспримем ли мы это послание?
Ещё одна мысль: как тесно всё же все мы связаны, посмотрите, через любые расстояния протягиваются связующие нас ниточки. После теракта выяснилось, что некоторые артёмовцы бывали в Крокус Сити Холле на концертах, а одна местная жительница рассказала, что её маленький внук участвовал в чемпионате России по бальным танцам — и месяца не прошло, а вообще чемпионат шёл там вплоть до 22 марта. У кого-то родственники или друзья живут неподалёку от места трагедии: вот фотографию показывает наша землячка — с балкона дома племянницы видно, как полыхает крыша центра. Да много таких примеров. Так что Красногорск — это только по карте не близко.
Ну и вот это понимание: насколько люди могут быть не людьми. И насколько может быть не жалко тех, кто выглядит жалким. Я про пойманных террористов. Сразу подумалось об этом, когда появились первые кадры задержания, где наш двуногий собрат по виду трясётся от ужаса за свою судьбу, при этом рассказывая, как за деньги расстреливал людей, которые пришли на концерт… Ничего личного — просто деньги были нужны, без разницы, какой ценой. Может, не по-христиански будет сказано, но хотелось бы за его ужасные деяния и суда для него столь же страшного — и человечьего, и Божьего.
***
Вот про что ещё думается.
О том, как на фоне событий сейчас разыгрывается национальная карта, всё громче говорят по ТВ. Но одно дело — привести в порядок миграционное законодательство и по-настоящему тряхнуть властные структуры, которые точно находятся в ряду виновников случившегося. Другое — воспылать ненавистью к конкретной нации.
Таджиков у нас в области много. Есть они и в Артёмовском. И это не только граждане, метущие улицы и работающие на стройке (хотя спасибо им и за это: нехватка неквалифицированной рабочей силы сегодня в России — огромная), но и врачи, инженеры, учёные. Многие студенты из Таджикистана, окончив вузы Екатеринбурга, остаются здесь жить и работать. Среди этой молодёжи достаточно талантливых ребят, отлично знающих русский язык, легко влившихся в российскую действительность и не только зарабатывающих сейчас деньги для своей семьи, но и поднимающих российскую экономику. Это действительно так.
Так что наша ярость — не по их адресу, не по адресу таджиков в принципе. Среди людей любой национальности есть нелюди, в том числе среди русских — как это ни прискорбно признавать.
***
Знаете, что удивило? Поведение некоторых артёмовцев в день национального траура. Не хочу никого осуждать. Хотя нет — хочу, наверное…
Никто же не требовал от нас надевать чёрные одежды, нести цветы к мемориалу у памятника, говорить какие-то скорбные слова. Но быть вместе со страной, наверное, 24 марта надо было. И если уж сам не в состоянии сострадать и сочувствовать, то хотя бы постараться не оскорблять чувства других должен был каждый.
Наша читательница рассказала, как резанула ей по сердцу развесёлая музыка, которая звучала из небольшого пивного заведения в центре города. Она сделала замечание хозяину, однако тот почему-то только добавил громкости. Женщина даже в полицию позвонила, хотя смысла в этом, конечно, не было никакого.
Ну, а вечером в день траура жители микрорайона наблюдали праздничный салют — кто-то, видимо, праздновал день рождения. Не осмелюсь предположить иных намерений у запускателей фейерверка, хотя… Может, и правда, граждане просто страной ошиблись?
***
День траура — это же не только дань памяти мученически погибшим нашим землякам — расстрелянным, задохнувшимся, но и шанс для всех нас ощутить соединённость наших судеб. Мы вместе не только в радости, но, оказывается, и в горе тоже. Какими бы разными ни были — мы рядом, мы обмениваемся человеческим теплом, мы готовы прийти на помощь, нас много… День траура — об этом. И ещё он — о нашем завтра.
По призыву главы АГО артёмовцы пришли к памятнику ещё накануне, но 24 марта продолжали нести к мемориалу цветы и игрушки.
Вечером над городами России взлетели лебеди, повсюду зажглись лампады и поминальные свечи.
Постепенно на смену ужасным кадрам расправы в Крокус Сити Холле пришли другие: по всем телеканалам люди начали рассказывать о том, как вели себя те, кто был рядом, как спасали, закрывали собою родных и любимых, рисковали жизнью ради совсем незнакомых попутчиков, бросались на помощь с разных концов столицы и из других городов России. Показывали совсем ещё мальчишек, подрабатывающих в гардеробе, которые в трудные минуты пришли на помощь сотням растерянных зрителей, других мужчин и женщин, в силу обстоятельств принявших командование на себя и сумевших вывести людей из опасной зоны; безвозмездно работающих таксистов и обычных автолюбителей, которые развозили людей по домам; тысячи москвичей, выстроившихся в очередь, чтобы сдать кровь… Громко и обнадёживающе зазвучали слова признательности. Люди благодарили друг друга за то, что они — люди.
… И чёрный дым начал отступать. Ещё бы знать, каким будет завтра.
