Большинство людей и не подозревает, что существует такое подразделение, как ведомственная охрана, потому что работает она в основном с госпредприятиями. На сегодня в штате ведомственной охраны на станции Егоршино числится 93 сотрудника, являющиеся внештатными сотрудниками милиции. На каждого приходится 55-километровый участок железной дороги. А еще пять вокзалов, три депо, 19 зданий для обслуживания пассажиров и т.д., и т.п.
Подразделение ведомственной охраны на станции Егоршино Нижнетагильского отряда делится еще на три, и у каждого свои задачи. Первая категория — стрелки, занимающиеся только охраной объектов. Вторая — разъездные стрелки, обеспечивающие сохранность груза, перевозимого из пункта А в пункт Б. И третья категория – опергруппа из 12 человек, «блуждающая» группа, которая работает в режиме online.
— Где они работают – об этом никто не знает, кроме меня и начальника, — рассказывает Геннадий Викторович Качанов, начальник совместной специализированной группы стрелковой команды на станции Егоршино. — Я им расписываю маршрут на весь день, но если что-то случится, они могут маршрут поменять. Ребята постоянно находятся в поиске, у них есть права и обязанности, они могут на выезде из депо остановить автомобиль, произвести досмотр — в пределах закона, естественно.
Все показатели ведомственной охраны приравнены к опергруппе. Здесь работать надо по желанию, а не по принуждению. Пассивный человек, к примеру, будет исполнительным на сто процентов, но это не та категория людей, которая здесь нужна. Что-то поменяется, а он не захочет домыслить, предложить что-то новое. Тут необходимы скорость мышления, физические данные, спокойствие, выдержка. Даже люди в группе собраны в своеобразный противовес, чтоб друг друга дополнять, в итоге получается команда.
Обязательное требование при поступлении на работу в ведомственную охрану – собеседование с психологом. Бывает, человек невыдержанный, склонен к обману (по заключению психолога), и тогда начальник спецгруппы решает, нужен здесь такой человек или нет.
Порой за день приходится наматывать до 15 км: идешь по перегону, населенных пунктов нет — тоска. Что там делать? С другой стороны, вдоль железной дороги всегда есть дорога техническая — для подъезда рабочих связи, сигнализации. Да и вдоль ж/д пути лежат миллионы рублей…
— Бум цветных металлов на сегодняшний день прошел, — говорит начальник стрелковой команды на станции Егоршино Н.А. Соловьев. – Основное «направление» — черный металл, его стараются брать массой. А воруют нормальные здоровые мужики, от 18 до 40 лет, причем идут, как на работу, днем – а куда ночью идти? То есть люди, в общем-то, посвященные: кто или работал где-то – знает, или рассказали.
Ведомственная охрана активно сотрудничает и с ЛОВД, и с Артемовским отделом внутренних дел, ведь поставленные задачи вместе решать намного легче. Но первая и главная её задача – охрана объектов на железной дороге.
— Нас не интересует, у кого украли сумку, где торгуют спиртом и т. п., — продолжает Николай Алексеевич, — нас интересуют именно хищения имущества с подвижного состава, с ж/д предприятий, путей по границе Аппаратной-Притурья-Богдановича-Устье-Ахи. И функция наша заканчивается задержанием преступника. При этом лишь однажды нашим сотрудникам пришлось применить оружие. Тогда мужики подогнали «КамАЗ» — скидывали чугун. Наших было двое, дали предупредительный выстрел в воздух, на этом все закончилось – задержали 15 человек.
Представление о старичке с карабином на мосту у людей осталось, и такие объекты где-то еще есть, но в основном в ведомственной охране работают молодые ребята, спортсмены, которые могут думать и принимать правильные решения в считанные секунды. И, конечно, скрутить преступника.
— Случаи сопротивления были, но, по моему мнению, это брак в работе, — отвечает на вопрос начальник спецгруппы Качанов. — Это в кино – стреляют, дерутся, а когда оказываешься один на один с преступником в лесу, еще подумаешь, как себя вести, потому что из леса могут выйти его друзья. Да и зачем нужен мордобой, если можно всё решить мирно, но при этом проявить твердость и склонить к действию, которое нужно тебе. Этому нигде не учат, это приобретается с годами.
Как-то зимой опергруппа отправилась на Синячиху, знали, что там должны сливать солярку с тепловоза. Выключили радиостанции — зимой слышен любой щелчок. А преступники договорились по телефону сливать в другом месте. И Геннадий Викторович просто пошел, смотрит — стоит машина, машинист с помощником канистрами солярку таскают. «Бог помощь, — говорит Качанов. — Поработали, мужики, поехали отдыхать». А тех трое, ребята все крепкие. Но в итоге начальнику спецгруппы машинист и помощник отдали свои удостоверения. А жулик: «Давай договоримся, накроем поляну, денег дам». Г. Качанов: «У тебя деньги с собой? Нет? Ладно, поехали, только на станцию заедем, я вещи свои заберу». Тот успокоился, приехали на станцию, а там ребята его повязали.
— Нужно уметь слушать людей, делать выводы, находить контакт, чтобы человек, даже не подозревая, рассказывал о событиях, которые представляют интерес, — делится секретами профессионального мастерства Геннадий Викторович. — Структура и способы хищений меняются, используются новейшие средства, всё понемногу движется вперед.
Еще в штате ведомственной охраны есть четыре собаки. Преступников ими, конечно, не травят (в законе четко прописано, что ее можно применять при оказании сопротивления работникам ведомственной охраны), с помощью собак их задерживают. Ей сказал: «Голос!» — она гавкнула, и у человека срабатывает инстинкт самосохранения.
— Преступник не боится вашей резиновой палки, он знает, что у вас нет оснований стрелять в него из пистолета – люди все грамотные, — говорит Качанов, — а вот собака – извините. Можно предположить мои действия, а действия собаки – нельзя. И когда подозреваемый разговаривает со мной, он смотрит не на меня, а на мою собаку – мало ли что, ну его…
По мнению Геннадия Викторовича, нас всех привязали к деньгам: где-то больше заработать, больше украсть… Не потому, что люди плохие, это веяние времени.
— На сегодняшний день самая незащищенная — железная дорога, — сказал в конце нашей встречи Николай Алексеевич Соловьев. – Это в Испании, например, вдоль железных дорог – колючая проволока. А у нас везде вход свободный, и, по большому счету, если люди видят что-то бесхозное, тут же пытаются присвоить. Люди не понимают: если что-то взять с железной дороги, можно нарушить работу того или иного предприятия, вплоть до аварии, а то и – смертельный исход. Хотелось, чтобы народ осознал: не надо идти туда, в такое место, где вам не все понятно, или непонятно ничего.