За эти часы было сказано много обидных слов, в том числе и таких, за которые можно ответить в суде. Что, с одной стороны, неудивительно: ещё до отчёта главы депутаты рассмотрели два стопроцентно провальных для него вопроса — один о том самом подтоплении посёлка, второй — о переполненном буланашском полигоне ТКО. Так что ругаться многим хотелось не просто так, а по поводу. С другой стороны, это придавало одному из важнейших заседаний Думы, где, в общем-то, решался вопрос о доверии руководителю муниципалитета, какой-то скандальный характер. Дух балагана витал над Думой.
Не только мне вспомнился Год театра. В зале заседаний — аншлаг, все желающие посмотреть на действо не вошли сюда даже с учётом дополнительных скамеечек — опоздавшие теснились в дверях, а некоторые вообще слушали дебаты в коридоре. Само заседание — весьма хаотичный сюжет с яркими репликами и даже бурными аплодисментами после некоторых выступлений.
Артисты… Не будем говорить о народных избранниках, хотя и они тоже молодцы. Скажем о тех, кого не ждали, а они пришли. Общественники выступали по делу и без дела, обвиняли и защищали, поднимали руку, выпрашивая слово, и без всяких предупреждений начинали изъясняться с места. И всё это — по Станиславскому, эмоционально, страстно, зажигательно. Нет, ну в рамках шоу всё выглядело бы круто, но вот для заседания важнейшего органа муниципалитета, пожалуй, слишком экстравагантно.
О регламенте было забыто напрочь. В соответствии с ним каждый думский гость, желающий высказаться по обсуждаемому вопросу, должен записаться на выступление заранее. В крайнем случае, если у него имеется ну очень важная информация, депутаты могут дать возможность выступить и без записи, но сначала они должны проголосовать за это.
Однако представители артёмовского народа, пришедшие с одной стороны на защиту главы, с другой — на защиту водоотлива, правил признавать не хотели и чувствовали себя, как дома, то есть, скажем так, вели себя не совсем дисциплинированно, а иногда и не совсем адекватно. Вот бы граждане так попытались разгуляться в Госдуме или в Заксобрании… Плохая их ждала бы доля, немногие вернулись б с поля… заседания домой.
Понятно, что общественникам желательно, однако в принципе не обязательно знать правила поведения в Думе. Но можно лишь догадываться, из каких соображений сами-то депутаты позволили им командовать в своём монастыре.
Справедливости ради нужно сказать, что были у общественников выступления, которые действительно проливали свет на ситуацию. Например, Виктор Юрьев говорил спокойно, без всякого пафоса, но именно его речь заставила всех ужаснуться от того, что происходит на Буланаше.
Остальные выступающие играли роль дамоклова меча, то есть угрожающе висели над депутатами и давили на их психику.
То краснел, то бледнел, то вытирал со лба пот важный гость Думы — управляющий Восточного управленческого округа Николай Клевец, приехавший выказать свою поддержку Андрею Самочёрнову и помирить с ним думскую оппозицию. Роль кота Леопольда ему не удалась. Поначалу он попросил у депутатов «честного открытого разговора, без закулисной возни», но очень скоро пожалел об этом. Его изначально уличили в том, что он знал про буланашские беды и ничего не предпринял, ну и потом на протяжении всего «честного открытого» разговора в его адрес неоднократно прилетали нелицеприятно-обличительные выражения. «А я-то тут причём?» — только и успевал он произносить.
Другой важный гость — консультант аппарата Заксобрания Свердловской области В. Макаров — от греха подальше спрятался среди зрителей в зале.
Глава Самочёрнов, а также его подчинённые и его думские сторонники тоже сидели в основном тихо, чтобы ещё больше не разбудить Лихо. «Слабак» и «малодушный» — не самые плохие слова, которые глава услышал в торжественный день своего отчёта. Кое-что мы даже воспроизвести не можем в газете, чтобы не попасть под судебные санкции.
Заявленная бомба от депутата Виноградова на фоне всех предыдущих выступлений особого фурора не вызвала. Было любопытно, но совсем уж не в тему, и осадок остался мутноватый. Геннадий Виноградов неожиданно обрушил на присутствующих рассказ о том, что во время избирательной кампании замглавы Сергей Темченков вместе с главой Андреем Самочёрновым и политтехнологом требовали от него за поддержку на выборах сто-двести-триста тысяч рублей. Ну, очевидно, депутат, прежде чем поставить двойку, хотел показать «облико моралес» человека, руководящего муниципалитетом. Однако возникает вопрос: а отчего ж с такими данными и не в полиции — ведь именно там решаются такие вопросы? Из того же ряда и эпизод с кошельком, который нашёл в магазине и, по словам Геннадия Александровича, присвоил Сергей Борисович. Не пойман и не осуждён — не вор, сами ж знаете. Тогда — зачем об этом здесь и сейчас? Чтоб повысить градус кипения, который и так зашкаливал?
Из всего сказанного народными избранниками остались в памяти слова Тагира Тухбатуллина о геноциде посёлка Буланаш: он и Юрьев на этом заседании действительно сделали достаточно для того, чтобы обозначить самую большую беду АГО, с которой глава не в состоянии справиться, — непрекращающееся подтопление посёлка. Екатерины Котловой, подробно объяснившей, что все ремонтные работы, что планировались по её округу в 2018 году, запланированы и на 2019 год, потому что ничего в прошлом году сделано не было, а значит и оценить работу команды главы положительно ей крайне затруднительно. Да искреннее выступление Татьяны Петровой, покаявшейся в том, что депутаты сегодня спрятались за общественников, хотя первыми должны были поднимать и решать сложнейшие буланашские вопросы.
Шёл восьмой час заседания… Пилотки дымились уже у всех (образное выражение ещё одного общественника Сергея Никитина, тоже давно уже заставившего Думу играть по своим правилам), слегка охрипли и устали гости, а потому обсуждение пришло наконец к своему логичному завершению — тайному голосованию. О результатах мы уже писали: из 20 депутатов 10 проголосовали за принятие отчёта, 10 — за двойку главе. Для принятия решения требуется 11 голосов. То есть в итоге ничегошеньки не принято — вопрос будет обсуждаться заново. И за что боролись целый рабочий день?
Ну, а пока — буря улеглась, глава выплыл. Занавес.