В середине 19 века основная масса крестьян Ирбитского завода, будучи крепостными, была привлечена к заводским работам. Количество свободных, государственных крестьян было невелико. Но и те, и другие, кроме основных своих трудовых обязанностей, занимались и другими видами деятельности.
Казалось бы, при металлургическом предприятии основным отхожим промыслом должно быть кузнечное дело, но нет. На первом месте были столяры и плотники, коих насчитывалось шесть человек на 100 человек населения, а кузнецов только пять. К обработке дерева (плетение разных вещей: коробов, корзин, лукошек, лаптей и прочего) также было привлечено большое количество людей, но в основном пожилого возраста.
На 1861 год слесарей (изготовление из железа вёдер, тазов) было всего шестеро, красильщиков такое же количество. Золочением, серебрением и живописью занимались три человека.
Около 20 семей завода занимались гончарным делом, но это в основном были самые бедные жители. Как отмечал священник И. Удинцев: «Горшечники могли бы жить очень порядочно, если бы все вели себя трезво».
Самые редкие профессии в посёлке: каменщик, чеботарь, стекольщик, коновал (ветеринар), портной.
Многие жители занимались подёнными работами (по найму на определённое время или на выполнение определённого количества работ): на сенокосе, жатве и так далее. Женщины нанимались няньками, кухарками, пряли куделю и шерсть, ткали холсты, вязали. Эти работы выполнялись не только в Ирбитском заводе, но и для жителей других населённых пунктов.
Системы образования как таковой в Ирбитском заводе не было. В 1843 году духовенство просило у Алапаевской конторы об открытии школы, им было отказано, но распорядились доставлять на обучение в Алапаевск нескольких детей, отправили троих мальчиков. Дети мастеровых и рабочих обучались у образованных старых дев, а иногда и у раскольников.
Из источника в источник кочует такая красивая сказка, авторство её мне неизвестно:
«Осенью 1848 года стайка ребятишек — детей рабочих Ирбитского завода — собралась у крылечка дома на Базарной площади посёлка. Местный священник Удинцев по собственному почину открыл школу, в которой он учил чтению, письму, четырём действиям арифметики и, прежде всего, Закону Божьему».
На самом деле бесплатное духовное училище было открыто в 1846 году — тем же священником И. Удинцевым. Потому празднование появления народного образования в посёлке сместилось аж на два года. В этом году системе образования Красногвардейского исполнилось 175 лет.
«Детей поступило первоначально 10 мальчиков, в последующие годы было менее, в 1859 г. было 10 мальчиков, в 1860 г. 12 мальчиков, в 1861 г. 15 мальчиков и 5 девочек. Училище помещается в доме священника. Уроки преподаются, кроме чтения, письма и Закона Божия, и из географии, русской истории, арифметики и церковного пения… В нынешние годы многие женатые возимели охоту учиться грамоте, и читают уже».
Ещё до появления в здании театра в конце 19 века общественной библиотеки в посёлке существовало аналогичное заведение при церкви, и там были не только церковные книги.
«Духовных журналов выписывается ныне 8: кроме того много книг покупается в Ирбитской ярмарке. Из церковной библиотеки в 1861 году получали книги для чтения 129 мужчин и 31 женщина. Дабы не оставаться в неведении и в делах политики, в нынешние годы выписываются в Ирбитском заводе ведомости С. Петербургские, Московские, Губернские, Сын Отечества, Общ. Вестник, Горный Журнал и проч. Грамотных ныне 156 мужчин и 55 женщин».
Согласно «Списку населённых мест Пермской губернии», в Ирбитском заводе в 1848 году проживали 1822 человека, так что количество грамотных было пока невелико. Это связано ещё и с тем, что ребёнок, занятый в школе, не мог исполнять различные работы. А обязанности по дому возникали у ребёнка уже лет в пять. В 10 лет могли уже отдать в работники или ученики по дополнительной «профессии». Так вот рано заканчивалось детство.
Как выглядели внешне жители посёлка?
«Наружность жителей Ирбитского завода можно, по большей части, определить в следующих чертах: от трудных работ телосложение их худощавое, глаза большею частию впалые, цвет кожи почти тёмно-жёлтой, волосы более светлорусые, рост более средний, но силы физические развиты у мастеровых хорошо, долголетие бывает уделом более женщин, а мужчин реже».
«Одежду мастеровые носят: рубахи из своего холста, овчинныя шубы, зипуны, азямы, чекмени, овчинныя шапки, шляпы, обутки и лапти: в праздники носят рубахи сицовыя и кумачныя, халаты суконные, картузы, жилеты, перчатки, сапоги и проч. Служащие в конторе носят сюртуки нового покроя, пальто и шубы; кроме овчинных, есть у некоторых волчьи и беличьи шубы. У женщин одежда: шубы, пальто, платья, на головах косынки, на ногах башмаки; у жён конторских служителей есть салопы, мантильи и бурнусы и проч. Старухи носят дубасы и сарафаны. Женщины летом часто ходят босиком. У раскольников в одежде есть также различие. Мужчины носят сюртуки старого покроя на борах, шляпы с большими полями; женщины же, кроме сарафанов, носят кокошники и шашмуры, длинные запоны и высоко-поднятые башмаки».
А был ли дом? Развенчаем несколько мифов
- Застройка посёлка не начиналась с «горы» (местность в районе ул. Анчутина). Завод строился по чёткому плану, где были сразу обозначены жилые кварталы (часть нынешних улиц Калинина, Ленина, Панова и Пузанова). «Гору» же заселили самовольно. Это стало ясно при изучении плана посёлка 1850 года и по сведениям того же И. Удинцева.
- «Культ домопоклонничества». Есть легенда, что управитель завода Жа (е)-бровский (население дало ему прозвище «Жабрей») выстроил около 1850 г. себе каменный дом (ныне Красногвардейский Центр досуга) и крепостному населению дал указание, за невыполнение которого на заводской конюшне секли розгами. Ритуал был таков. Всякий проходивший по улице или по плотине, или по Базарной площади обязан был, не доходя до дома 10 сажен, снять головной убор и с обнажённой головой, поравнявшись с домом, повернуться к нему лицом, отвесить поясной поклон, касаясь пальцами вытянутой руки земли. После поклона, пройдя 10 сажен, можно было надевать головной убор. Но… Ритуал-то, возможно, и был. Только вот каменного дома не было. Дом управителя находился примерно там же, но только в системе обычного жилого квартала: тогда ул. Береговая (Калинина) была длиннее. Весь существующий ныне парк был застроен. Да и к 1861 году ни одного каменного жилого дома в посёлке ещё не было. Зато к 1850 году уже был госпиталь на 16 коек, а сейчас ни одной: больницу-то закрыли…
- «Директорские (господские) дома». Два обширных дома на горе около плотины были построены в конце 19 века, видимо, на месте госпиталя — земская больница располагалась уже на углу улиц Театральной и Береговой (Старченкова-Калинина). В тех домах жило «инженерное руководство» завода. «Директорскими» они стали уже после революции 1917 года. Дом управителя завода был отдан под детский дом, и «советские директора» были вынуждены жить на других площадях. Тогда же, предположу, дома были разделены на две квартиры.
Вот так, благодаря нескольким источникам, удалось вкратце описать жизнь населения Ирбитского завода. Большой вклад в изучение посёлка сделал священник Иоанн Удинцев. Есть пока не подтверждённые сведения, что за свою деятельность (религиозную, образовательную, краеведческую) И. Удинцев был награждён орденом Святой Анны III степени. А для потомков он оставил изумительное по полноте описание посёлка.
P. S. Вернёмся к «Шайтанской канаве», о которой мы рассказывали в № 49. С началом добычи торфа на Боковом болоте в конце 19 века был прорыт канал — Капитальная канава (её иногда путают с Шайтанской). Оттуда на баржах через Шайтанский пруд доставляли торф на Ирбитский завод. Во второй половине 1920-х существовал проект соединения каналом Шайтанского и Ирбитских прудов, но по каким-то причинам он не был осуществлён. А мог бы появиться ещё один гидрологический памятник.
