День Победы для нашей семьи всегда был самым важным праздником, даже важнее Нового года.
К нему мы заранее тщательно готовились: прибирали в доме, доставали запасы и варили самые вкусные кушанья, делали салаты, пекли пироги, открывали соленья, компоты и накрывали большой праздничный стол.
Всегда приглашали гостей (это друзья и родня родителей) и все одевались в самые красивые одежды. Но в ожидании гостей мама с папой были почему-то «тихими», говорили очень мало и всё о чём-то думали, видимо, вспоминали годы страшной войны. Ведь моим родителям напрямую пришлось соприкоснуться с войной и пережить все её тяготы и лишения.
Папа, Демченко Тихон Петрович, участвовал в битве за Днепр и освобождении левобережной Украины, но потом по состоянию здоровья попал в госпиталь. После лечения был комиссован и дальше трудился на благо Родины уже в тылу.
А вот мама, Евдокия Андреевна, казалось бы, не должна была участвовать в войне, ведь она женщина. Но она была медицинской сестрой и всю войну помогала раненым, боролась за их жизни и, как могла, поддерживала их душевные силы. Все четыре военных года она работала в военных госпиталях Свердловска.
Жизнь моей мамы никогда не была простой. Детство её было очень тяжелым. Она — второй ребёнок в многодетной трудовой семье колхозников, живших в деревне Налимово Артёмовского района. Ей вместе со взрослыми с малых лет приходилось много и тяжело работать в поле, огороде, на покосе, дома и помогать нянчить младших детей.
Магазинов с продуктами тогда не было, всё нужно было вырастить и заготовить на зиму самим, одежду сшить тоже.
В середине тридцатых годов вся страна пережила страшный голод. Колхоз всё выращенное сдавал государству, чтобы кормить «города», а колхозники должны были сдавать молоко от коров, яйца кур, картофель, а сами голодали. Многие люди сильно болели и даже умирали. Вот тогда-то маленькая Дуся (моя мама) и решила стать врачом, чтобы лечить людей.
Отец был категорически против, но она после окончания школы «зайчиком» уехала в Ирбит и поступила в медучилище. У родителей денег не было, и ей пришлось по ночам работать няней в детской больнице, а днём ходить на занятия.
В 1940 году она окончила училище и уже медсестрой продолжила работать в больнице, но не прошло и года, как началась война.
На нашу Родину 22 июня 1941 года напала фашистская Германия. 18 октября того же года мама было мобилизована в ряды РККА, но на фронт её не отправили. Сказали, что повзрослеть ещё надо (ей было 18 лет), и направили в военный госпиталь.
Всю войну Евдокия работала в свердловских госпиталях, где лечили тяжело раненных бойцов. У многих из них не было рук или ног, а то и рук и ног сразу. Было очень страшно и беспредельно жалко их. Врачи и медсёстры помогали им всем, чем могли: кормили с ложечки, поили, делали перевязки, развлекали песнями, стихами, даже кино показывали на 4-м этаже. И вот со 2-го этажа туда и обратно сестрички носили их на руках — откуда только силы брались у этих хрупких девчонок.
Потом её перевели в отделение, где лечили танкистов, обгоревших, с лопнувшими «чёрными» глазами. Зрение у них не восстанавливалось. Чем им помочь, как на это смотреть? Было просто жутко!
Не легче приходилось и с эвакуированными, до предела истощёнными женщинами, детьми и стариками из блокадного Ленинграда. Медсёстры их кормили, мыли, одевали — своих сил у них не было. Ленинградцы, по словам мамы Евдокии, были настолько завшивлены, что вши с них просто падали на пол и хрустели под каблуками, а белые халаты медсестёр, которые их отмывали, становились серыми. Смертность среди ленинградцев была очень высокой, а хоронить их приходилось медсёстрам ночью, чтобы других больных меньше пугать.
Видя все эти людские страдания и смерти, моя мама не «сбежала», а твёрдо решила стать врачом, чтобы помогать больным более профессионально и избавлять их от недугов.
В 1943 году она поступила в медицинский институт. И снова ночью работа в госпитале, а днём учёба. Однажды на улице её обворовали, вырвали сумку, в которой были паспорт, военный билет, ключи, а главное — хлебные карточки. Выжила за счёт добрых людей, покушать ей оставляли больные, у которых в этот день была операция, и делились своим пайком два офицера (им еды давали чуть больше, чем простым солдатам).
Мама редко говорила о военных годах, ей трудно было рассказывать о всех ужасах и людских страданиях тех лет. Вспоминая, она горько плакала, слёзы ручьём текли по её щекам.
О Победе она услышала в госпитале. Что тут было! Даже безногие плясали. Все обнимались, целовались, кричали: «Ура! Победа! Победа!» Радость и счастье людей были безмерными, вспоминала мама. А потом ликование на улицах Свердловска. Все люди праздновали долгожданную Победу над фашистской Германией, над ненавистным Гитлером, как одна большая дружная семья.
И когда вечером, после салютов, они с девчонками вернулись в общежитие, одна из девочек открыла свою тумбочку (она у неё всегда была закрыта на замок, там хранились съестные припасы, которые ей откуда-то привозил отец) и достала белый батон, сливочное масло и даже красную икру. В комнате жили вчетвером, и она намазала четыре кусочка батона тонким слоем масла, а сверху положила с десяток золотистых икринок и всех угостила. Они съели бутерброды за Победу. Боже, какая это была вкуснятина, вспоминала мама. Она всегда потом считала, что вкуснее бутербродов с красной икрой ничего на свете быть не может.
В День Победы у нас на праздничном столе, в самом центре на большой тарелке, всегда красовались бутерброды с красной икрой. В нашей семье это стало символом Победы над фашистской Германией.
Поздравляю всех артёмовцев с Днём Победы!
Владимир Тихонович Демченко, сын
