Кто хочет работать, тот со мной
Галина родилась и жила в Горьком. Когда оставалось полгода до окончания электромеханического техникума, собралась бросить учёбу. Причина такого решения была в том, что девушка занималась в аэроклубе и мечтала получить направление в Ульяновское лётное училище. Она уже прошла три военно-медицинских комиссии, вместе с допризывниками, и все говорили, что не каждый парень обладает таким здоровьем. Но в летние каникулы, после третьего курса, студентов отправили на целину, на Алтай, убирать урожай.
— Приехали, урожай ещё не поспел, и мы выполняли другую работу. Строили домики. Они были обиты дранкой, мы их обмазывали, месили для этого глину, песок. Внутри красили краской. Те, кому они предназначались, приходили к нам, предлагали вознаграждение, чтобы поскорее их домик закончили.
— Там получила травму. Из ямы для обжига кирпича нужно было готовые кирпичи поднимать наверх. Бригады по пять человек, я бригадир. Сказала: «Девочки, я не привыкла халтурить. Кто хочет работать, тот со мной». А мы только в бане вымылись, вода-то дефицит, волосы длинные, в яме пылища. Кирпич передавался по цепочке. Я предложила меняться через пять минут, спускаться в яму по очереди. И вот на спуске кирпич поехал, и меня по голове догнал. Подружка, которая за мной спускалась, кровь увидела — и в обморок!
На волосок от гибели
Галина Ивановна вспоминает и другую работу.
— Силос тоже закладывали. Машины сваливают в яму силос, трактор едет и приминает. Один водитель был бесшабашный, свалил с травой в яму большой кусок земли. Я полезла туда, чтобы землю выбросать. Коровы же будут есть с землёй. Спустилась, лопату воткнула, чтобы тракторист видел, докуда ехать. Выбросала землю, подошла к этому месту, закидываю ногу, чтобы выбраться, а достать до края не могу. Траву-то уже умяли. Девчонки лежали, загорали. И в последний момент одна увидела, что я царапаю землю, только рука мелькает. А трактор уже разогнался. В последний момент она меня выдернула из ямы. Но по левой ноге успело ударить гусеницей, нога моментально как шарик надулась. Испугалась я сильно — так, что получила воспаление тройничного нерва.
Пшеничные поля — как в песне!
— Грузили песок из карьера на машины. Бригада пять человек, по двое на машину, а я одна. Мужики сядут на край карьера и смотрят: «Ты так красиво работаешь! Одна, а те по двое».
Когда пошёл урожай, Галина Ивановна работала на комбайне, на соломокопнителе.
— Набьётся солома, надо нажимать на педаль — и на поле стог соломы остаётся. Вся грудь и живот — фиолетовый синяк, поле неровное, целый день бьёшься об эту железяку. Мне за работу на комбайне дали сто килограммов зерна. А хлеб там изумительный! Идёшь по полю пшеничному, сорвёшь пять колосков, если ударить — можно травму получить. Такие налитые зёрна! Нигде больше такого зерна не видела. Здесь растёт — разве это пшеница!
Питались мы в столовой, бесплатно, и покупали с собой хлеб. Сожмёшь его — он плоский, отпустишь, он — вжих и развернулся, как был. Расстояние от столовой до барака метров двести пятьдесят. Пока дойдёшь — съешь одну булку этого хлеба. А поля-то, действительно, как в песне: «Стеной стоит пшеница золотая, и ей конца и края не видать». Зайдёшь в эту пшеницу — тебя не видно, вот такие колосья.
Спасибо Галине — за блины и пироги!
— Пуд зерна мне перемололи, и эти 16 кг муки я взяла с собой, домой. Товарищи студенты надо мной смеялись: «Делать тебе нечего, тащишь муку!» Вперёд-то мы ехали, нас кормили на воинских площадках, а обратно уже поездом и за свой счёт. С нами же расплатились, зарплату дали, да ещё премию. А мы молодые, взяли конфетки, печеньице, сутки проехали — есть нечего. Куда побежишь? Я попросила у проводника ведро и сковороду и завела блины из этой своей муки. Тогда в вагоне титаны топились. Пекла блины и всех наших кормила, до самого Новосибирска. Тыщу раз спасибо сказали!
Галина Ивановна и великий дипломат, и добытчик, это ценили всюду, где бы она ни была. Там, на Алтае, её всегда делегировали за продуктами к местному населению. Она и прирождённый лидер, и рацпредложений не одно внесла, за которые потом хвалили всех.
— На остальное зерно мне дали справку, по которой дома на элеваторе выдали муку. Мама сказала, что называлась она крупчатка, очень хороший сорт. Когда пекла пироги, говорила: «Это Галине спасибо, что такие пироги едим!» Я купила всем подарки. Папе шапку меховую, рубашек фланелевых, маме чайный сервиз. И ещё тысячу шестьсот рублей привезла, в то время это были очень большие деньги.
Помимо материальных премий, наша героиня награждена медалью «За освоение целинных земель» и значком ЦК ВЛКСМ.
Поворот судьбы
— Я стала всё-таки заканчивать учёбу в техникуме. Но пошла снова проходить комиссию. И врач вдруг говорит: «Вы же абсолютно не годны для авиации». Всё из-за того происшествия на целине. Со мной такая случилась истерика! Требовалось встать на учёт, всё время ходить, завязав голову платком и в тёмных очках. А мне 20 лет! Мама не хотела, чтобы я уезжала, но врач велел сменить обстановку. Я оказалась в Артёмовском. Здесь по счастливому стечению обстоятельств познакомилась с бабушкой, Пелагеей Петровной, которая меня вылечила.
В дальнейшем жизнь Галины Ивановны Трубо сложилась хорошо: семья, дети, радиозавод, интересная жизнь, творчество, много друзей. Но это уже совсем другая история.
