»…Примерно в это время (в начальной школе, прим. авт.) я пристрастился к рыбалке. Сосновая палка, нитка шёлковая или даже простая, грузило — свинчатка, а если и этого нет — просто гайку привязывали. Поплавок из сосновой коры, иногда пробка из-под постного масла. С крючками напряжёнка, их выменивали за ремки — ездили тогда от заготконторы на телеге «реможники», торговали всякой мелочёвкой: фонарики, батарейки, игрушки всякие. Крючками меня выручал Михаил Егорович, у него была лодка деревянная и сети. Таких у нас в деревне было трое-четверо, по-теперешнему — браконьеры.
На рыбалку я ходил почти всегда в одиночку, на дню убегал раза два или три. Самая доступная рыба для нас — это пескарь, ну ещё ёрш и чебачишки, сорога, окунёк уже редко. Места были разные, в основном, рядом с домом, у камешка — у Камня Мантурова, в изгибе, редко уходил на Самочёрновскую (мельницу, прим. авт.), любимое место — плотина. Моё любимое из рыбы — это сушёные пескари. Иногда жарили, в два ряда и более, заливали всё яйцами, ели вместе с костями. Ещё было орудие лова — это стеклянные банки, чекушечные (0,25 л, прим. авт.), их в воде надо зарывать по самую крышку, в крышке пробивали квадратную дыру, банки ставили, где мелко, на перекате, пескарей забивалось туда черным-черно. Впоследствии я обзавёлся и «мордой» из ивовых прутьев, тут рыбка уж получше забивалась. Наживка — черви, а также любил ловить на кузнечиков.
Сразу за плотиной простирался пруд, там я ловил плотву — сорога по-нашему. Наживку брали прямо в реке, это раковины, их было великое множество. Брали только язычок, на него ловили. Весной половодье, навигация, рыбу ловили все кому не лень. Орудие лова — это сак, как выглядит, все знают. Впервые сак мне связала бабушка, когда мне было лет тринадцать, сделали мне рогуль, саковище, стал я ловить довольно успешно. Самое уловистое место — это от Камешка, там заводь, и сразу глубоко. Вытащишь сак — бело! Посидел минут пять-десять на косогоре, ещё раз — и всё, хватит, можно идти домой. У Камешка — это узкое место, там всегда скапливались льды, затёр. Места там было совсем мало, только просуну сак под лёд — тут я хапнул рыбы, наловил целое стиральное корыто.
Когда Реж пустит воду, с луговского пруда начинает идти лёд, это такой грохот, тут уже не зевай! Рыба напугана, вся идёт к берегу. Как только льдины станут поменьше, вот тут пошла белая рыба, иногда окунь, даже щука. Один раз иду из школы мироновской, поравнялся с Камнем Мантуровым, слышу грохот, шум — пошёл ледоход. Я бегом домой, хватаю сак. Тут ещё появился Коля Казанцев, мы с ним наперегонки, он засекнёт, потом я. Пять раз или четыре — полная сумка, вывалили в лужу и дальше ловить. Потом у островов — последний раз, думаю. И вот она, моя первая щука, три килограмма целых! Иногда ходили сакать группой, от Луговой до Самочёрновской (мельницы), но это уже не то, больше набразгаемся, устанем. Панька, мой брательник, он сам связал себе сак, научил его вязать сосед, Зайков, тоже браконьер. Ещё одна рыбалка, но оно у меня не прижилось: это глубокой осенью лучить рыбу, колоть острогой. Это такой шест с зазубринами. Как-то с ребятами я пробовал, больше в лодке был пассажиром, чем рыбаком. На корме лодки была такая металлическая рогатина, там надо развести костёр, чтобы освещало дно. Мне это не понравилось.
Но ловить, «морды» ставить, проверять мне нравилось. Рыбка лезла добрая: сорожки, чебак. Кое-что из рыболовных снастей мне привозил из Алапаевска дядя Гриша. Привёз мне однажды великий тогда дефицит — рыболовную капроновую леску, она была в пакете, окручена восьмёркой. Стал распутывать, и всё у меня запуталось, так я помаленьку и вытягивал на удочку, 2-3 метра. Потом «реможники» стали возить оснащённую леску, там всё: поплавок, крючок, грузило и лески метров семь. В ночное на рыбалку я ни разу не ходил в детстве. Один раз видел, как щуки по большой воде снизу перепрыгивали плотину и плюхались в пруд. В липинскую школу я ходил иногда по плотине, в некоторых местах вода проходила прямо по плотине, но это упущение мельника Махнёва, его хозяйство. Где вода падала водопадом сверху, чебака там скапливалось множество. Я любил наблюдать, смотреть на рыбу. Михаил Егорович постоянно там ставил сети, под плотиной. Недалеко от берега была отмель, а дальше вглубь стояли сети. Один раз мы (дети, прим. авт.) проверили, там была такая большая щука! Она у нас выпуталась и была такова. Он каким-то образом узнал и долго обижался. Самую большую щуку он же поймал, она попала в сеть, такая огромная, но он опоздал, она уже пропала. Притащили её на конный двор, на обозрение, взвесили на напольных весах — 12 килограммов с гаком! Это был самый большой экземпляр, который я видел. Писать и говорить про рыбалку можно без конца».
Тот, кто в теме
Фаниль Фаатович Галимов живёт в посёлке Буланаш. Рыбалкой увлекается с детства, а серьёзно занялся этим делом с 1978 года. Места рыбалок — Тура, Ница, Ирбитка, ловит на удочку, в качестве наживки использует в основном червя — караси эту наживку предпочитают. Любит и зимнюю, и летнюю рыбалку, летом ждёт зимы, а зимой лета. Среди трофеев — трёхкилограммовый лещ, пойманный на Туре; окунь на 1,5 кг попался на городском пруду; карп с Белого озера вообще неожиданно заскочил. Просто поехали с семьёй и друзьями отдыхать на озеро, рыбаков никого не было. Удочку закинул по привычке. Компания сидит на берегу, общается, а на удочке вдруг поклёвка. Вытащили больщущего карпа. Соседние компании, отдыхающие неподалёку, приходили смотреть на эту рыбину. Из серии «а вот ещё случай был»: ездили с друзьями рыбачить на «инвалидский» пруд, началась сильная гроза, ливень сплошной стеной. Рыбаки оставили удочки на берегу и попрятались от дождя в машины. Когда непогода отступила, вышли из машин и обнаружили, что все лески переплелись в воде. Часа два сидели, распутывали. На каждый крючок поймалось по огромному карасю, распутали, где чьё, — убедились, что все с подарком.
Поздравляем всех рыбаков с праздником! Щуку вам на крючок, и чтобы не срывалась.
