Осознать цену Победы
Вчера школьник, а сегодня уже студент на такие мероприятия обычно ездил в составе команды, которой руководил его отец Валерий Владимирович и другие волонтёры. А в этот раз, говорит молодой человек, вся ответственность была на нём: в Красноярск летал в составе уральской делегации, а в Чувашии, куда поехали и шогринские кадеты Иван и Максим, вообще был за старшего. Но переживать и волноваться у В. Шашева времени особого не было, так как программа фестивалей была насыщенной, а люди — позитивные и интересные:
— Как прилетели, начали устанавливать наш исторический лагерь, и на следующий день уже готовились к бою. Впечатления от всего только положительные. Клубы прибыли со всей страны, площадки разные интерактивные работали, участников очень много было, со многими познакомился. Понравилось, что реконструкторы делились новыми знаниями, информацией. Какие-то моменты нам в школе рассказывали, сам лично изучал. Главное, что надо понимать про Курскую дугу, что после неё военная инициатива окончательно перешла к нашей армии, и мы уже не оборонялись, а наступали. Но это страшное место, потому что там жесточайшие бои были. На Зееловских высотах (это 20-километровая полоса, укреплённая дотами, мотострелковыми соединениями, артиллерией, в 1945-м шло активное наступление Красной армии на эту линию, и мой прадед Аркадий Исупов тоже участвовал в этих штурмах) также были масштабные битвы. И там, и там было много техники, дивизий, много погибших. В реконструкциях, конечно, показывали только эпизоды битв. Самое главное, чтобы зритель почувствовал, осознал цену Победы.
Всё по-настоящему
Соединить исторические подробности в целую картину, не первый раз убеждается Валера, помогают практические детали и личное проживание событий:
— Если бы не участвовал в реконструкциях, считаю, не сильно поменялся бы, потому что в нашей семье уважают историю, помнят родных — участников Великой Отечественной. Но всё же, когда испытываешь на себе даже малую часть того, что связано с теми событиями, то, безусловно, появляется ещё больше уважения к тем, кто пережил войну по-настоящему, потому что на уровне физическом, уровне чувств понимаешь, как это было. У меня один момент был, когда мы сидели в окопе и ждали приказа пойти в последнюю контрольную атаку. А над головой у меня (я не знал) был заряд, имитация взрыва. Был эпизод, когда я увидел шлем немецкий и — как человек перепрыгивает через окоп. И тут же произошёл взрыв. В этот момент на секунду ощутил себя как на настоящей битве. Это было очень реалистично. И это очень ценный опыт. А из практических вещей запомнилось, как оружие (пистолет-пулемёт Судаева, ППС) у меня заклинило и мне товарищ старший объяснил, что не так: порекомендовал сточить заусенки на механизме крепления магазина.
Отпор дали панфиловцы
После Красноярска была Чувашия. Как и в прошлом году, говорит В. Шашев, фестиваль «На рубеже» собрал на своей площадке участников со всей страны:
— Было очень много клубов. Из техники на реконструкции с советской стороны были представлены два танка Т-34 и две бронемашины БА-64, у немцев было две самоходно-артиллерийские установки «Мардер-2» и «Мардер-3» и две бронемашины. И ещё была кавалерия — для лошадей сделали конюшню, и все эти дни животные рядом с нами жили. А в финальную атаку кавалерия выдвинулась на поле вместе со штурмовыми группами. Вообще в годы войны на этом рубеже советская армия только готовилась встретить противника — на случай прорыва обороны столицы. Но регулярные части РККА, в том числе герои-панфиловцы дали отпор, и эта укреплённая система по большому счёту не пригодилась. Поэтому реконструкция в этом году была в виде тактического выхода, как репетиция боя.
В сердце каждого солдата
Но прежде чем двинуться в атаку, команде надо было ещё укрепиться в лагере, собрать командой палатку:
— Палатка была маленькая, но с новобранцами-кадетами из села Шогринское Максимом и Иваном собирали её 2 часа: потому что в первый раз и без старших, и не сразу поняли, в чём проблема. Это тоже опыт. Потом по плану была реконструкция. Больше всего мне запомнилась финальная атака. Когда услышал приказ, что идём в последний бой, у меня в этот момент, как назло, опять заклинило оружие. Поэтому достал макет ножа НР-40, который на реконструкциях у меня всегда на ремне (тактику боя с ножами, а также с лопатами, с касками и всем остальным мы изучали на сборах ВИК), незаметно подбежал, запрыгнул на бруствер окопа, увидел первого «немца», который ко мне был повернут, и запрыгнул на него. С ним на равных боролись, но противник меня чуть опередил — втроём меня схватили и повалили. В таких ситуациях быстро надо соображать, придумывать ход действий начинаешь быстро. Но всё-таки одному против троих сложно бороться. Без оружия, если бы такая ситуация в реальном бое произошла бы, не справиться.
Пришлось задать Валере Шашеву и неудобный вопрос, который сегодня иногда звучит в соцсетях: зачем нужна эта реконструкция, когда и так идут реальные военные события? На это собеседник сказал:
— Во-первых, это дань памяти. Важно, чтобы история никогда не забывалась, и никогда не искажалась. Участники военно-исторических клубов в чём-то подают пример, как можно сохранять историю. На фестивалях мы показываем только настоящее: на реконструкцию не пускают, даже если у тебя неправильная форма, все детали должны быть правдивыми. Важна и историческая правда, психологическая правда. Что в сердце каждого солдата, за что он воюет? Это семья, родственники, какие-то пережитые в жизни моменты, за которые не страшно идти в атаку. И, наверное, сегодня наши бойцы СВО чувствуют то же самое — любовь к своей малой родине, к рябинке, которая растёт у дома, к товарищам, с которыми учился, к своей семье.
