Так должно быть и так было
Конечно, прощание с воинами, сложившими головы в сражениях спецоперации, тоже происходит с почестями. Местные власти беспрекословно выделяют зал для проведения траурной церемонии, от городских руководителей звучат слова благодарности, на месте прощания стоит почётный караул, провожают с оркестром, ружейными залпами.
Конечно, если иного, более тихого прощания, не пожелают родные погибшего — так тоже бывает.
Однако в подавляющем большинстве полторы сотни артёмовских церемоний за три минувших года выглядели именно так, как должны выглядеть по человеческим меркам и в соответствии с нормативно-правовыми актами, определяющими порядок проведения воинских похорон.
Организацией скорбных мероприятий занимается Министерство обороны России — это если говорить в общем. Если речь вести о конкретных случаях, то при погребении погибшего бойца по месту жительства эта обязанность возлагается на военных комиссаров.
Военный комиссар должен организовать комиссию, которая под его руководством, собственно, и обязана провести весь процесс погребения — от помощи родным в получении необходимых документов и перевозки тела к месту похорон до организации отдания воинских почестей (и это вплоть до несения военнослужащими портрета и крышки гроба).
Что изменилось сегодня
В Артёмовском всё так и было — раньше.
Но с января этого года провожающие артёмовцы не наблюдают ни взвода почётного караула, ни оркестра, да и сам военный комиссар Артёмовского и Режевского районов Константин Грунский стал приезжать к нам реже — в основном по более оптимистичным поводам: вручить медаль, поздравить с днём каких-нибудь войск. Хотя понятно: вручать и поздравлять тоже надо. Но понятно и другое: проводы воинов — дело государственное, по тому, как они проходят, рядовые граждане тоже судят об отношении к ним верховной власти. А представляют государство в этой ситуации именно военкоматы.
На похоронах прошлой недели в почётном карауле стоял артёмовский ветеран. Он выглядел хорошо, был в военной форме (в отличие от одетого в гражданскую одежду представителя военкомата Дмитрия Избиенова), с траурной повязкой на руке. Но он стоял на посту один. И это заметили многие.
Почему так? Отчего церемония достойного прощания постепенно меняется и перестаёт быть столь уж достойной? Ведь СВО идёт, бойцы, в том числе артёмовцы, по-прежнему гибнут за интересы России…
Право, а не обязанность
О том, что происходит, я попросила рассказать членов Общественной палаты Артёмовского муниципального округа Андрея Афанасьева и Евгения Рахматуллова — вместе со своими товарищами по Боевому братству они отстояли множество часов в почётных караулах, прощаясь с погибшими воинами.
Боевое братство давно уже добровольно подключилось практически ко всем местным событиям, которые касаются СВО: участники сообщества собирают и отвозят гуманитарную помощь, помогают вернувшимся бойцам адаптироваться в мирной жизни, стараются помочь, как могут, родным воюющих и погибших защитников. Вот и в один из дней, когда появилась проблема — почётный караул не мог приехать в Артёмовский, был занят на других территориях, — они пришли на помощь: надели свою старую военную форму и встали в зале прощания в качестве почётных часовых.
С тех пор так и стоят — сначала просто подменяли караульный взвод, когда он не имел возможности прибыть сюда, а в этом году обязанность обеспечивать почётный караул, залп на кладбище и другие воинские почести почему-то легла исключительно на их плечи. И как-то никто уже не помнит, что, на самом-то деле, это их право, закреплённое в законе (в нормативных документах действительно об этом написано), но никак не обязанность. Не они всё же должны отвечать за проведение траурной церемонии.
Из уважения к святой миссии
— Ситуация неоднозначная, — говорит Андрей Афанасьев. — Парни стоят — добровольно и бескорыстно. Нам говорят: приходите, надо бойца, как положено, проводить. И мы понимаем это, уважаем эту святую миссию. Но чем дальше, тем сложнее нам становится её обеспечивать: мы все — работающие люди, у нас семьи, которые мы кормим, у многих — работодатели, которые тоже уже косо смотрят, потому что себе в ущерб отпускают в рабочее время. Ребята, как могут, выкручиваются. Вот сегодня уже некому было прийти. И потом: почему этого не делает тот, кто должен? Почему военный комиссар не обеспечивает почётный караул, оркестр, другие почести? Как мы выяснили, с января 2025 года он не сделал ни одной заявки на вызов к нам почётного караула из гарнизона. Что за отношение к нашим погибшим землякам? Кстати, то же самое происходит и в Реже, но вот на других территориях всё нормально, всё по-прежнему. Такое впечатление, что военком воспользовался нашей безотказностью и снял с себя всякую ответственность.
— У военного комиссара и автобус хороший есть, который ему выделило Минобороны и на котором можно почётный караул привезти, но он почему-то отказывается это делать, — продолжает Евгений Рахматуллов. — А ещё люди уже начали говорить, что нам какие-то деньги платят за то, что мы каждый раз ребят провожаем…
И это очень обидное предположение. На самом же деле всё наоборот — члены Боевого братства за всё платят сами, даже патроны покупают на свои деньги, чтобы дать залп на кладбище. К слову, пачка патронов стоит 800 рублей — это 10 выстрелов из одного автомата, а надо бы стрелять из трёх. Ну и за патронами съездить ещё нужно. Бензин, сами знаете, тоже не дёшев.
Хотя мои собеседники не слишком охотно об этом говорили, но финансовая составляющая в данной ситуации тоже важна. Потому что одно дело, когда ты добровольно отдаёшь свои деньги на какое-то благое дело, и совсем другое — когда ты регулярно вынужден выполнять чужие обязанности, да ещё и платить за это. Тут любой альтруизм даст трещину.
Мне кажется, простые эти вещи пора уже понять военному комиссару Константину Грунскому. Никто не спорит: ему в такие сложные времена непросто приходится, но это его задача, его должностная обязанность — организация достойного прощания с воинами.
… На этой неделе в Артёмовский привезут ещё троих погибших воинов.
