О погоде говорили: стынь — холод, мороз; го́лоледь — гололёд; закобе́нило — заморозило, превратилось в лёд; заку́ржевело — покрылось инеем; куржа́к — иней; кати́ться — скользить, покатился — поскользнулся; шишля́к — комок замёрзшей грязи на дороге; отпо́тина — проталина.
Чтобы не замёрзнуть, в деревне была такая одежда: яга́ — шуба, мехом наружу; шу́бенки — тёплые толстые варежки, овчинные или ватные; валенки — ка́танки, самока́тки, чёсанки и пимы́; куфа́йка (туфа́йка) — фуфайка, телогрейка. Оболока́ться — значит одеваться. Была поговорка: «Оденешь валенки, дак губа-та не дрожит». (Говорилось «оденешь»). В доме для тепла были русская печь, а также гала́нка (голландка) — круглая печь в центре избы, обращённая разными боками сразу в две-три комнаты; ка́менка — небольшая кирпичная печь.
В хозяйстве имелись: голи́к — пучок веток, прутьев без листвы, служил веником, а насаженный на древко — метлой; дровени́к — сарай для дров. Разные сани: дро́вни — большие, низкие, деревянные сани; ро́звальни — низкие сани с откры́лками, боковыми расширениями; кашо́вка (кошева́) — дорожные сани, род широкой и глубокой деревянной повозки, установленной на дровни. Пословица говорила: «Возле саней в ряд, да не пешему брат», то есть даже идущий рядом с санями — уже не совсем пешеход. Для веселья ставили кату́шку — ледяную или снежную горку для катания. Утверждали: «Лето — припаси́ха, зима — подбери́ха». Примечали погоду: дым до небёс — станет мороз; лес всю зиму в куржаке́ — к урожаю; месяц в кругу — к стуже; узоры на окошке зимой кверху ветками — к холоду, книзу — к теплу. А к самой зиме относились с оптимизмом: «Зима — не лето, пройдёт не это», и не то ещё проходило!
