— Владимир Павлович, вы коренной артёмовец?
— Да, я родился в год окончания войны в посёлке Бурсунка, в большой и дружной шахтёрской семье. В семье росли пять дочерей и я, младший сын. Годы были тяжёлые, послевоенные. Но родители очень много работали, чтобы мы не чувствовали нужду, чтобы нормально учились. Учился я в третьей школе, тогда она находилась на Бурсунке, а на Кировке была своя школа — седьмая. Учёба давалась легко, особенно физика, математика и химия. Были тройки по русскому и английскому.
— Куда пошли после школы?
— Сдал выпускные экзамены, и меня забрали в армию. Был спецнабор в пограничные войска. Служил я три года на границе Грузии и Армении с Турцией. Занимался связью и сигнализацией. После демобилизации устроился в геологическую партию — рабочим. За год работы вместе с геологами объехал север нашей области. Затем друзья переманили меня на работу — на радиозавод, в 19-й цех, испытателем радиоаппаратуры. В том же году поступил учиться в УПИ, на радиофак. Но, проучившись около года, оставил учёбу.
— Радиофак УПИ всегда считался престижным. А вы ушли. Почему?
— А я поступил на физический факультет пединститута. Здесь сыграли свою роль несколько моментов. Во-первых, когда я работал на радиозаводе, в порядке шефской помощи занимался с учащимися 56-й школы. Во-вторых, физика была моим любимым предметом в школе. Ну и наконец, моя младшая сестра уже училась в пединституте, на физическом факультете.
— С супругой познакомились во время учёбы?
— Она тогда училась тоже на физическом факультете, но на курс старше меня. С Елизаветой Николаевной мы познакомились, когда работали в комитете комсомола, я возглавлял спортивный сектор, а она была редактором стенгазеты «Физик». Кроме того, мы оба были руководителями студенческих стройотрядов. Их отряд «Улыбка» занимался строительством дорог в нашей области. А наша «Бригантина» ездила в Казахстан на освоение целины.
— Говорите, возглавляли спортивный сектор. А спортом-то занимались?
— Занимался туризмом и спортивным ориентированием. Выступал за сборную института, участвовал в ежегодных соревнованиях «Европа-Азия», защищал честь института на межвузовских соревнованиях в Бресте. Неоднократно был победителем и призёром на различных соревнованиях.
— Как сложились дальнейшие отношения с Елизаветой Николаевной?
— Полюбили друг друга, вскоре поженились.
— Свадьба была комсомольской?
— Сначала мы сыграли комсомольскую свадьбу, где были наши институтские друзья, затем была свадьба в Камышлове — дома у Елизаветы Николаевны, ну и, конечно же, здесь, в Артёмовском. А жить мы продолжали в общежитии института в разных комнатах.
— Куда вас распределили после окончания института?
— Елизавета Николаевна закончила учебу на год раньше меня, её распределили в Нейво-Рудянскую школу города Кировграда. В течение года мы ездили друг к другу, а потом меня распределили туда же. Жили сначала на съёмной квартире, затем нам выделили новую, двухкомнатную. Там родилась наша дочь Надя, сыновья Вова и Илья. После трёхлетней отработки встал вопрос: как быть дальше? Были варианты с переездом в Камышлов и Артёмовский. И было одно заманчивое предложение. В Набережных Челнах началось строительство КамАЗа. Я съездил туда, присмотрелся, всё было хорошо, кроме одного: на стройку съехалось много молодых семей со всего Советского Союза, и мест в детских садах не хватало. В конце концов, выбор был сделан в пользу Артёмовского. Заведующий гороно Василий Николаевич Хилько поставил условие: «Пойдёшь работать директором десятой школы — будет тебе квартира»! Пришлось соглашаться.
— А как Елизавета Николаевна?
— Она устроилась на работу в УПК, преподавала там электротехнику до девяностых годов, затем перешла на работу в первую школу, где до сих пор работает. Меня не привлекла административная работа, о чём я вскоре сообщил заведующему гороно. Мне нашли замену, и я стал преподавать физику. В семье у нас были ещё прибавления — родились Паша и Петя. Нам дали сначала двухкомнатную квартиру, затем четырёхкомнатную. А через год я перешёл работать в первую школу.
— Почему перешли в другую школу?
— Меня туда переманила любимая учительница химии Анастасия Ивановна Меркулова, да и школа была рядом с домом. В этом же году пошла в первый класс моя дочь Надя. В первой школе я работал учителем, директором школы, оттуда вышел на пенсию по выслуге лет. Как раз школу закончил мой младший сын — Пётр. А вскоре Надежда Петровна Цыганова пригласила меня на работу в лицей. Около десяти лет я работал там учителем физики.
— А как вы отдыхали?
— Все эти годы не переставал заниматься туризмом. Было много поездок. Особенно запомнился велопоход из Тбилиси до Баку. В составе группы из нашей области были трое артёмовцев — я, Анатолий Алексеевич Корелин и Владимир Николаевич Потибенко. На поезде мы добрались до Тбилиси, а там совершили путешествие на велосипедах. Это было в марте, мы ехали по дороге, а вокруг цвели грушевые сады. А ещё в одном азербайджанском селении мы встретили молодого человека, который служил в Артёмовском, на 406-м заводе. Он очень гордился тем, что служил у нас и выучил русский язык.
— Сейчас в школах острая нехватка учителей-мужчин. В чём проблема, на ваш взгляд?
— Учителей-мужчин и в наше время в школе не хватало. Сомнения у меня тоже были. А не шли и не идут мужчины в школу из-за низкой зарплаты. Мои друзья, работая на родном заводе, получали в два раза больше, чем директор школы. У меня была большая семья и, конечно же, мне хотелось, чтобы мои дети были обеспеченными. Но меня останавливала Елизавета Николаевна, она говорила: «Если не ты, то кто будет обучать детей?» Я вообще считаю, что в школе должно быть столько же мужчин-учителей, сколько мальчиков в процентном соотношении. Мальчикам нужно мужское воспитание — обязательно. Как в школе, так и в семье.
— В наше время у мальчишек героями, которым подражали, были космонавты, лётчики, военные… Кто, по-вашему, герой сегодняшних дней?
— Космонавты, лётчики, герои войны, пусть и политизированные идеологически, хорошие примеры для подражания. А нынче, когда другие моральные ценности, герои — олигархи и банкиры. И во главу угла соответственно ставится процесс обогащения любым путём — это не может не вызывать тревогу. Тут нужна чёткая государственная политика не только в деле обучения, но и воспитания детей.
— Что касается обучения: сейчас только ленивый не ругает ЕГЭ. А как вы к нему относитесь?
— Ещё в 2005 году, когда в порядке эксперимента появилось централизованное тестирование, я заинтересовался, как выгляжу на фоне других. Когда мои ребята выполнили работы на уровне общероссийских, я остался доволен и ребятами, и собой. Считаю, что для таких предметов, как физика, математика, химия, биология, это отличный контроль уровня знаний учащихся. По этим предметам знания можно формализовать. Другое дело — литература, общественные дисциплины, иностранный язык. Здесь ЕГЭ не даст выявить уровень знания учащихся, понимание предмета.
— Сейчас повсеместно вводят в школах электронные дневники. Как вам эти нововведения?
— В наше время мы не могли даже мечтать о таких средствах связи. Но беспокоит меня другое. Сейчас, чтобы учителю ввести одну страницу в общий сервер, надо сидеть и ждать. Учителя теряют много времени. Нет компьютеров в каждом классе, а в учительской создаётся очередь. Нужны более современные компьютеры и сервер.
— Чего ещё не хватает современной школе?
— Парадоксально, но мне хотелось бы, чтобы ребята работали не только головой, чтобы в каждой школе мужчины вели уроки труда и дети могли работать руками. Не все ведь пойдут учиться в вузы. Остро стоит проблема рабочих кадров на предприятиях. А их нигде не готовят.
— Каким, на ваш взгляд, должен быть учитель?
— Учитель должен быть интересен детям. А ещё учитель должен быть самоотверженным, поставить на первое место интересы детей. Надо любить детей, думать об их будущем. Говорят, есть такая профессия — родину защищать. А профессия учителя — служить будущему.