Бабушка жила в Казахстане, в городе Мерке. У неё была большая и дружная семья, которая часто собиралась в гостеприимном доме — приезжали туда с Урала и мы с братом. Она любила Казахстан, но всегда помнила свою родину, которую ей пришлось покинуть в раннем детстве. Как она об этом рассказывала!
Сейчас я радуюсь, что мне удалось записать её воспоминания — не столько о себе и своей маме, сколько о печальных и судьбоносных событиях нашей общей истории.
«Мы жили в Южном Казахстане, в Меркенском районе Джамбульской области, в колхозе «Достижение». Я, совсем кроха, две старшие сестры и мама. Балкарцы-переселенцы, такие же обездоленные, как и наши соседи. Мама и сёстры работали на ферме. Уходили рано, приходили после захода солнца. За мной присматривала старушка — соседка. Помню нашу комнату с земляным полом, где всегда слегка пахло сыростью и жареной картошкой.
Мама приходила с работы усталая и грустная. Наскоро перекусив, мы топили печку и прижимались к ней всем телом. Свет керосиновой лампы, тени пляшут на потолке, и звучит мамин тихий уютный голос. Она рассказывает про Кавказ. Кавказ! Что-то в этом слове высокое, значительное, загадочное. Как мне хотелось на Кавказ! Казалось, там всё будет хорошо и счастливо, казалось, главное — приехать, а остальное пустяки. Какой тёплый на Кавказе снег. Он совсем не морозит, падает большими хлопьями с неба и сияет белизной, лежит нетронутым всю зиму. Какие красивые у нас скалы, водопады, родники.
Рассказывала мама, как открыли в Верхнечегемском ущелье школу и председатель уговаривал родителей отпустить детей учиться. Они сначала сомневались, потом отпустили. Детишки научились читать, принесли домой книжки и при свете костра читали и перечитывали их вслух. А взрослые люди, старики, слушали и плакали.
Рассказывала мама про тётю Зухру. Она жила возле школы. Вставала рано утром, пекла хлеб, несла его детям. Как они ели этот горячий, пахнущий тандыром и золой хлеб. И было в этом всём спокойствие и безмятежность.
Рассказывала мама о красивом высоком парне с крылатыми бровями — Азамате, моём отце. Он был пастух, в школу не ходил. Пас овец на высокогорье. Красиво танцевал, парил в воздухе под ритм лезгинки. Однажды мама вышла из школы, он перекинул её через седло своей лошади и увёз. Потом была свадьба. Красивая, весёлая. Добрая.
— А потом, что же было потом? — пытала я.
Но мама плакала. Плакали сёстры. А я думала, как можно плакать, когда есть на свете Кавказ?
Но однажды мама вытерла слёзы и всё рассказала. Потом было 8 Марта 1944 года. Рано утром в сакли стучали солдаты. Все поняли: пришла беда. На сборы полчаса, брали продукты, тёплую одежду. Посадили в грузовики. Общее оцепенение, боль, непонимание. Люди, односельчане, смотрели друг другу в лица. Глаза в глаза, соединялись души. Машины ехали вниз по ущелью. Позади остался отчий дом, Родина, чегемские водопады. Собаки бежали вслед. Вокзал в Нальчике. Всех погрузили в товарные вагоны.
На деревянных полках без матрацев и одеял семьями лежали женщины, дети и ослабевшие старики. Мужчины были на фронте. Какой-то мальчик где-то нашёл мешок земли, высыпал её посреди вагона, поставил на неё железяку и разжёг огонь. У женщины умер грудной ребёнок от холода. Холод, который может свалить с ног самого здорового человека, — злейший враг. Через три дня она сама умерла от тоски. Солдаты выкидывали мёртвых буквально на ходу. Тогда старушка с измученным лицом вышла на середину вагона и попросила: родные мои, когда умирает человек — не плачьте, терпите. Мы оплакиваем умерших, и солдаты выбрасывают тела на дорогу, не давая хоронить. Положим тела на край вагона, приедем, похороним. После этих слов она глубоко вздохнула. В вагоне её слушали все, даже дети. Наступила тишина.
Заговорил седой старик. Сказал: «Я очень стар и много пережил. Верьте мне, мы все вернёмся, всем народом. Я, может, и не вернусь, но вы, молодые, вернётесь». Стучали колёса, стучали сердца. Эти слова аксакала навсегда застряли в душе каждого балкарца. Мы хоронили родителей на чужбине. И каждый клялся на могиле: «Мы вернёмся».
Четырнадцать лет жил наш народ в изгнании. Благодарение силам неба, нам разрешили вернуться. Жизнь вновь наполнилась смыслом и радостью. Каждый день уезжали наши соседи на Кавказ. Улыбки, смех, радостные лица. Не все, правда, ещё вернулись. Судьба раскидала людей по разным углам. Но эти слова «Мы все вернёмся, всем народом» звучат до сих пор и в моей душе. И я вернусь».
