То, что происходило в природе с четверга до воскресенья, наверное, никого не оставило равнодушным. Особенно взволновало это тех людей, которые вынуждены были выйти из дома. Снегопад, не прекращавшийся почти трое суток, завалил город так, как, кажется, не было и зимой. Плюс к этому шквальный ветер, минусовая температура, метель. Во дворах, где работали дворники, расчищенные тротуары через пару часов снова оказывались погребёнными под снегом. В некоторых местах снег почти под крышу заметал гаражи, двери подъездов. Городской транспорт даже в Екатеринбурге ходил из рук вон плохо — люди опаздывали на поезд.
И всё это происходит в двадцатых числах апреля, когда Артёмовский не просто оттаял, но высох и был буквально накануне субботника: 26 апреля все должны были выйти на большую уборку и подготовить город к майским праздникам, а коммунальщики уже в пятницу выгребали свалки из-под снега. На этой неделе жители, конечно, планировали в Радуницу посетить кладбища, но во вторник снежный покров всё ещё не растаял. Погода смешала все планы — в конце апреля даже у нас, на Урале, от неё такого не ждали.
Но главной проблемой стали дороги. Особенно бесновалась погода в субботу, да и дороги к этому времени уже были порядком непроезжие. К тому же видимость была плохой из-за пурги — машины передвигались медленно, с зажжёнными фарами, периодически застревая в сугробах. Такие засевшие на обочинах автомобили можно было видеть в любой части города. Проблем добавляло то, что многие водители уже «переобули» своё авто в летнюю резину, о чём, конечно, пожалели. Но надо отдать должное солидарности водителей: в основном они всё же не проезжали мимо застрявшего бедолаги, а останавливались и помогали вытолкнуть машину.
И всё-таки впечатлений хватило всем. Вот несколько историй, рассказанных «ВБ!» жителями.
-Мы ехали с мужем и трёхлетним ребенком домой, на 1-2. Нашу окраину никто не чистил, и мы даже не смогли доехать до своей улицы — застряли на соседней: резина-то летняя, колёса шлифуют, машина ни вперёд, ни назад. Дорога — один сплошной сугроб. Ребёнка укачало, ему плохо. Муж говорит: бросаем машину, идём пешком. Он с сумками впереди, я с ребёнком за ним — по сугробам. Скорость передвижения, сами понимаете, какая — ползём через снег. Ребёнок плачет, я вместе с ним, но идём. Когда добрались, я просто поверить не могла, что мы дома. А муж ещё три с половиной часа машину вызволял: расчистит лопатой участок дороги — подъедет, потом снова за лопату. Но, знаете, мир не без добрых людей: когда он уже на нашу улицу свернул, соседи увидели — вышли, стали помогать расчищать дорогу. Так и добрался до дома в десять вечера.
Это мы так с работы в пятницу домой ехали. Я после этого всю субботу проболела.
— Мне пришлось в субботу младшего ребёнка забирать из школы, а старшего встречать с поезда на вокзале. Кстати, резину я сменить не успел — и слава богу, иначе бы не доехать. Знаете, что творилось на переезде? Там не дорога, а сплошные ледяные кочки: нападавший снег сначала подтаял, его не чистили, машины наездили колеи, а потом эти колеи смёрзлись. Машину по ним из стороны в сторону бросает. Да и на дорогах не лучше: занесённые участки приходилось объезжать, возвращаясь обратно и выезжая через другие улицы. Несколько раз застрял — откапывал лопатой (теперь её в машине вожу), один раз молодые парни помогли вытолкнуть машину.
В такую погоду, конечно, дома сидеть надо, но это же не решение проблемы.
— Я, знаете, что поняла в минувшую субботу? Что все люди — братья. Или, в применении к представителям моего пола, сёстры. Я в магазин ходила — ну так получилось, что именно в этот момент нужны были продукты. Из подъезда вышла с трудом: дверь, присыпанная снегом, едва открылась. Вышла, охнула, увидев такую непогоду, и начала совершать короткие перебежки от магазина к магазину. Двигалась по дороге. Машин почти не было. На моём пути встретилась лежащая на боку иномарка и буксующий жигулёнок, да пара авто медленно проехала мимо — и это в субботний день! Пешие граждане — их тоже было минимальное количество — как и я, пробирались по дорогам. Быть первопроходцами по тротуарной целине никому не хотелось. Одна женщина с сумками попробовала было, но застряла в снегу, потом упала. Её вытянул обратно прохожий. Потом этот же мужчина нырнул в снег и дотянулся до её отлетевшей в сторону сумки. Женщина вся то ли в слезах, то ли просто снег у неё на лице тает, а мужчина — абсолютно чужой человек — стоит, утешает её, отряхивает, закрывает от ветра. Я эту картину увидела, и на душе потеплело, мне даже легче стало сквозь бурю пробираться. Люди, попав в плен непогоды, неожиданно повели себя очень достойно. В магазинах тоже не чувствовалось никакого раздражения, никто не ссорился. Люди улыбались друг другу и ругали только общего врага — плохую погоду. В этот день все всем старались помочь, проваливаясь по колено в сугроб, уступали друг другу проход на узенькой тропке, поддерживали на спусках. Кстати, тот самый жигулёнок водителю вытолкнуть удалось с помощью проходящей мимо молодой пары. Все как будто объединились перед лицом неприятности…
«Конец света» закончился субботой. Воскресное утро принесло совсем другую погоду — в природе после бури наступил штиль: небо очистилось, вовсю светило солнце, с крыш зазвенела капель, и улицы, ещё вчера мутные от пурги, а потому безлюдные, ожили. Народ откапывался. И всем было весело: и потому что непогода закончилась, и потому что чистый снег был похож на зефир, и потому что он вот-вот потечёт и его быстро впитает оттаявшая земля — май-то на носу, и никакая снежная буря его не отменит.