Диагноз: эмоциональная инвалидность
Я немного опоздала и вошла в зал в тот момент, когда Яне показывала фрагменты ужасающего по своей правдивости фильма о том, как живут дети в детских домах. На экране — маленький ребенок трех-четырех лет, который монотонно раскачивается в кроватке, укачивая себя, пытаясь заснуть. Он полусогнулся, колени — под острым углом, крошечный кулачок — у рта, потому что малыш сосет пальчик. Эта поза у многих ребятишек, которые не знают, что такое руки матери, объятия человека, которому важны твои потребности, твоя боль. Видеть это на экране — страшно, но у тех, кто сидел в зале, эти моменты личные. Большинство приемных родителей, чьи дети попали в их семьи в возрасте до семи лет, сталкивались с этим. Потому, глядя на экран, многие не сдержали слез.
Яне прервала демонстрацию фильма, поспешив объяснить причины показа, рассказать о том, как можно помочь таким деткам.
— Это нарушение привязанности, — говорит Яне. — В начальной стадии ребёнку помочь легче, но даже этот период может накладывать отпечаток на будущее человека. Лечение детей с острым нарушением привязанности — длительный процесс, который может растянуться на годы. Поэтому адаптация ребенка в новой семье не ограничивается шестью месяцами, как считают психологи. Люди с нарушением привязанности своего рода эмоциональные инвалиды.
Яне рассказала о собственном опыте и привела много других примеров. Особенно поразили собравшихся признаки, по которым можно заметить у ребенка «эмоциональную инвалидность». Это и агрессия к окружающим, и жестокое обращение с животными, и чрезмерная разговорчивость, и желание «закрыться»…
— Яркий пример эмоциональной инвалидности это детские дома в Румынии, где находились дети разных возрастов, — продолжила Яне. — Физически в большинстве своем они были здоровы, но развитие психическое остановилось. Были случаи, когда 17-летняя девушка выглядела и вела себя, как маленькая. У нее затормозилось не только умственное развитие, но и физическое. Этот феномен стал исследоваться и медицинскими светилами, и известными психологами. Причину назвали одну — нехватка эмоционального контакта, нарушение привязанности. Выяснилось, что чаще всего такой контакт может устанавливаться ребёнком только с одним человеком. Обычно это мама. Но ситуации бывают разные — иногда папа, иногда воспитатель. Поэтому помнить нужно обязательно, что если у ребёнка уже существует контакт и привязанность с кем–то, то следует внимательно относиться к этой связи.
Приемным родителям, конечно, рассказывали о важности привязанности, говорили и о сложностях адаптации приемного ребенка, но Яне сумела раскрыть эту тему по-особенному. Так, что ответы на сложные вопросы представали настолько явно, что люди удивлялись: как это раньше не пришло в голову? Точного рецепта, например, на то, как реагировать на агрессию или истерику ребенка, конечно, и Яне не сможет дать, но она предложила рассмотреть варианты, где основа — показать, как важно взрослому то, что творится в сердце ребёнка.
Дейна, например, вспомнила, что ей пришлось выдержать полуторачасовую истерику её приемной дочери, сидя рядом в комнате и слушая о том, что она, Дейне, не нужна девочке, но в итоге, дождавшись, когда подросток осознает, что мама рядом, мама сопереживает, маме больно от того, что больно девочке, ребенок успокоился, смог здраво рассуждать…
По принципу бутерброда
Дейна Эванс рассказала, как преодолевать трудности адаптационного периода в замещающей семье, и о том, как решать проблемы с девиантным поведением дальше. Её советы — для каждого родителя, для любого ребенка, не обязательно приемного. Согласитесь, что взаимопонимание, контакт, поддержка, взаимовыручка и любовь — горы могут свернуть.
— Нужно только сразу настроиться, что восстановить и поддерживать привязанность — это тяжелый труд, это марафон, а не спринт, — рассказала Дейна. — У приемных детей нарушено понятие «дом». Мой ребёнок, когда впервые зашёл в нашу квартиру, сказал: «Ого, какая большая и хорошая группа».
Яне сравнила ситуацию поиска выхода из очередного кризиса взаимопонимания ребёнка и родителя с бутербродом.
— Основа поиска решения — восстановление контакта. Если ребёнок, к примеру, бросает в вас стулья, обвиняет в чём-то или находится в беспричинной истерике, прежде всего найдите возможность войти в контакт — смотреть в глаза, взять за руку, прижать. Не даёт приблизиться? Дайте время, будьте рядом.
И Дейна, и Яне сходятся в том, что родители должны сами чувствовать: нужен ли контакт душевный или физический (обнять, поцеловать, просто притянуть и погладить по плечику). Уместность — один из факторов понимания.
— Итак, основа «бутерброда» — контакт, его «начинка» — то, что вы хотите донести до ребёнка (объяснение ситуации). А верхняя часть «булочки-бутерброда», та самая «хлебная крышка» — взаимное примирение, — объяснила Яне. — Тот момент, когда делаются выводы без обвинений.
Своеобразная конференция для приемных родителей длилась несколько часов. Яне и Дейна менялись, приводили примеры из жизни, да и сама жизнь тут же приводила примеры. В какой-то момент в комнату (просто послушать) пришли два мальчика, которые временно находятся в Центре социальной помощи семье и детям. Для них диалоги взрослых не были понятны, но Яне с их помощью показала, как, например, может вести себя ребёнок, у которого произошел эмоциональный сбой, разрыв взаимопонимания со взрослым. Как выйти из такой ситуации, уже подсказывали из зала сами приемные родители.
Дети остаются детьми
Это знает каждый родитель: твоё дитя, сколько бы ему лет ни исполнилось (даже если у него уже свои внуки и правнуки), останется твоим ребёнком. И дети, которые появляются в сердце мамы и папы не с самого их рождения, а с момента их приёма в семью, все равно, даже становясь совершеннолетними, не исчезают из жизни родителей, привязанность, если она возникает, — не рвется расстояниями и возрастом.
И у Яне, и у Дейны вполне уже взрослые детки.
— Моя приемная дочь уехала учиться в другой город, — рассказала Яне. — Иногда, когда она приезжает, мы обнимаемся при встрече, и я чувствую, что она как бы каменеет, словно отвыкла от наших отношений. Но я настаиваю на этом ритуале, потому что понимаю, как это важно для нас обеих. То, что она уже не ребёнок и вышла из–под моей опеки официально, для нас не так важно. Дети остаются для нас детьми.
После конференции никто не спешил расходиться. Делились опытом, наболевшими проблемами. Конечно, дети у всех разные и у каждой семьи своя история, свой путь, но, как сказала Дейна в итоге своего выступления, «нужно просто перестать бояться какого-либо конфликта и понять, что это не ужасно, не безнадёжно, хотя встречается часто и преодолевается любовью и терпением».
Заседание клуба «Семья» в Центре социальной помощи семье и детям впервые проходило столь длительное время. Но такое общение не в тягость — в удовольствие. Многое из того, что говорили Дейна и Яне, казалось известным, но только после общения с ними было воспринято и осознано.
— Как же я раньше до этого не дошла? — сказала мне одна из приемных мам. — Такие простые вещи. Я об этом уже читала, но только теперь поняла, как нужно действовать.
Кстати, Яне и Дейна одной из мам подарили книгу Нильса Петтера Рюгаарда с руководством по лечению детей с острым нарушением привязанности (для тех и о тех самых «бульдозерах с крыльями ангела»). Интересная книга. Думаю, не только для приемных родителей.