К началу Великой Отечественной войны, несмотря на то, что Конституцией была провозглашена веротерпимость, СССР был уже по сути атеистическим, то есть безбожным государством. Здесь следует сказать, что речь идёт о государстве, а не о народе. Религия не была запрещена официально, но появление в церкви (где они ещё остались, были действующими), например молодых людей пионерско-комсомольского возраста, руководящих любого уровня работников, да и самых рядовых граждан в какой-нибудь из религиозных праздников, которые, как правило, были рабочими днями, выглядело нарушением негласно признанных норм. В то же время в редком доме, особенно в сельской местности (а страна оставалась преимущественно крестьянской), не были сохранены иконы. Я это знаю по своей семье.
И вот грянул военный гром.
Какими были первые слова Сталина в первом его обращении к советскому народу? «Дорогие братья и сёстры». Традиционное обращение священника к прихожанам. Пастыря к пастве. Будущий генералиссимус выбрал самый верный тон. Иначе многие граждане не поняли бы его.
На войну провожали мужей, сыновей, благословляя их на ратный подвиг, как велось испокон веку на Руси, иконами, молитвой о спасении. И абсолютное большинство мужчин, в том числе коммунисты и комсомольцы, которым надлежало быть атеистами, правильно понимали это. Мой друг, фронтовик и ветеран милиции Иннокентий Васильевич Карпов, показывал мне свой «смертный медальон» — маленький эбонитовый патрончик, в котором лежали записка со сведениями о военнослужащем и молитва, написанная рукой матери.
Точно такое же содержимое своего медальона показывал Александр Матвеевич Сысолятин, легендарный «Уральский левша», во время своего последнего прихода в День печати в редакции «Артёмовского рабочего».
Про своего отца, воевавшего под Москвой и Сталинградом, могу сказать, что он знал множество молитв и все православные праздники, когда ещё не выпускалось никаких календарей. Все мы трое детей в семье были крещены ещё в младенческом возрасте. А для этого нужно тогда было в Свердловск ехать.
И власть поняла истинное значение веры в жизни народа: уже в 1941-м
начали открывать закрытые ранее храмы, а всего за четыре года Великой Отечественной в стране было открыто около 20 000 приходов. В том числе и Троице-Сергиева Лавра.
— Да, ранен был, — говорил Иннокентий Васильевич, — вроде и не уберёгся от пули. Но ведь жив остался! Матушкина молитва меня сохранила.
Вспомните один из лучших наших фильмов о войне — «Белорусский вокзал». Один из главных героев, Иван Приходько, которого играл незабываемый Евгений Леонов, рассказывает о своей жене: «Благодарит она Господа Бога за Победу, за товарища Сталина, за то, что я жив остался».
Точно непробиваемый щит встал перед врагом. Что это было, если не чудо, когда фашистское командование, не сумевшее осенью 1941-го взять Ленинград сходу, сняло вдруг с этого направления все танковые соединения? А когда совершенно исправная техника врага остановилась всего в восьми километрах от столицы — на мосту через Истру в Химках — и не продвинулась больше ни на шаг?
Легендарный герой Сталинграда сержант Яков Павлов, принявший после войны постриг и ставший архимандритом Кириллом, вспоминал: «После Сталинградской битвы, когда мы прибыли в тамбовские леса на отдых, в один воскресный день я пошёл в Тамбов. Там только что открыли единственный храм. Собор весь голый, одни стены… Священник, отец Иоанн, который стал впоследствии епископом Иннокентием Калининским, такую проникновенную проповедь произнёс, что все, сколько было в храме народа, навзрыд плакали. Это был сплошной вопль… Конечно, такой вопль, молитва простой верующей души до Бога дошла! Я в это верю на все сто процентов! И Господь помогал…»
И с этой верой русские солдаты одолели врага, одержали победу в этой самой кровопролитной войне.
И сегодня, когда на Украине проходит специальная военная операция, её участники говорят: в окопах нет атеистов. И Господь помогает им.
