На самолёте, вертолёте и 650 км пешком
В 1972-м группа артёмовских энтузиастов побывала на Полярном Урале: доехали до Лабытнанги, переправились через Обь до Салехарда, а до стойбища добирались на перекладных и ещё 50 км пешком. А в 1978-м туристы побывали в Якутии: до места, которое сегодня учёные называют «перспективным резервом биосферы человека», туристы летели на самолёте, потом на вертолёте и преодолели ещё 650 км — пешком с грузом на оленях, дальше на катамаранах, которые несли с собой. Смелый шаг в неизвестность команду сподвиг основатель туристического движения в Артёмовском М. К. Владимиров:
— По образованию он географ. Сначала организовал клуб туристов «Горизонт» (потом такие объединения появились на каждом предприятии). В 64-м на картошке я услышал от Михаила Кирилловича про походы, про перевал Дятлова. Он увлёк нас путешествиями. А наша группа как со школы сформировалась, так в таком составе после службы в вооружённых силах всю жизнь ходили… Тогда снаряжений не было и карт не достать было, описаний не было. Скажем, река Лонготъёган на Ямале, там водопад метров 8, а в книге «Маршруты Полярного Урала» про него ничего не было сказано. Так руководитель сам составлял маршруты. И в группе у него всегда была взаимовыручка, строгая дисциплина. Хотя и юмор всегда присутствовал.
Пейзажи «белого безмолвия» и новые амплуа
Хребты и долины, причудливые горы, склоны, порожистые реки. Многочисленные озёра, реки с чистейшей водой. Сдержанные краски летней тундры и тайги, но необычайное разнообразие лишайников, мхов, трав, ягод и — диких животных. Вот такая она, природа не тронутых цивилизацией уголков нашей страны. Чего только стоило, вспоминает путешественник, перенестись за минуту из лета в зиму и шагать полтора километра по снежнику — по «белому безмолвию» с фантастическими пейзажами!
Увиденного и пережитого артёмовцам хватило не на одну рукопись. Скажем, «летописец» якутского похода Александр Дедюлин написал два дневника, бессменный вдохновитель и руководитель самых дальних и сложных походов артёмовцев Михаил Владимиров — книгу (при жизни автора издана только первая часть, вторая не закончена). «Полна коробочка» впечатлений была и у остальных участников, которые в путешествиях проявляли себя в новом амплуа: Николай Рогалев — как отменный рыбак и добытчик, Владимир Емельянов — специалист по ремонту плавсредств, Арнольд Маштаков — завхоз, Анатолий Ольков — медбрат и помощник главного добытчика Виктора Птухина, Олег Ловыгин — штурман и инструктор по альпинизму и т. д.
Живут семьями, но замуж и в гости — некогда
Самым удивительным в этих походах, продолжил собеседник, стало знакомство с коренными народами, обосновавшимися на севере Урала и в Якутии ещё до ссылок каторжников, гулаговских заключённых и до времён поселений с оленесовхозами и другими коллективными хозяйствами.
Сравнивая уклад жизни уральских и якутских оленеводов, охотник заметил, что первые до сих пор ходят в национальной одежде, а в Восточной Сибири — переоделись в штормовки, штаны, сапоги. Но среди интересных моментов больше нашёл общего. И там и там люди в контакте с современным миром. Дети учатся в школе и вполне адаптируются в условиях современной жизни. Кто-то из ребят возвращается домой, продолжают дело семьи и рода. Хотя создать семью и продолжить род для представителя малочисленной народности — особенная проблема:
— Мы встречались с тем, что в их семьях есть девушки незамужние и мужчины неженатые. Ведь уклад у них какой? Оленеводы (в Полярном Урале это коми-зыряне, ненцы, в Якутии — эвены) живут, пасут табун и кочуют семьями, по 4-6 человек. Стойбища друг от друга далеко, да и нельзя в другие табуны ездить, чтобы инфекцию не занести. Да и некогда в гости, они без дела вообще не сидят: мужчины то каслают (переезжают на новое место), то на охоте, то на рыбалке, то оленей пасут, то чум устанавливают (вот в Полярном Урале ночевали в чуме ночь — он метров 6 в диаметре, жердей 40 нужно, чтобы он стоял). И женщины тоже весь день в трудах: помогают мужчинам. Или, скажем, карликовую берёзку собирают: пойдут, нарубят веток, мехами раздувают. Но во всех путешествиях хозяева вели себя очень гостеприимно: женщина за столом не сидела, всех старалась уважить, каждому гостю кучу мяса положит, только успеваешь допить чай, сразу подливает.
Почитают святые места, уважают старших
Наблюдательный Виктор Васильевич обратил внимание, что у этих народностей «есть свой уклад, свои принципы, своя система координат»:
— Например, они в медведя не стреляют. Или — мы пришли и начали вместе костёр разводить, а парнишка нам говорит, что нельзя, у них вдвоём костёр не разводят. Или, когда им наливают спирт, они первую кружку отправляют в костёр. Поэтому мы в первую наливали спирт (это у них местная «валюта»), а потом водой разводили, чтобы людей не спаивать сильно и спирт сэкономить. Но хоть пьяный, хоть трезвый, у них человек держит слово. Вот просил их взять меня на охоту, взамен согласился заготовить лиственницу для изгороди. Так на следующее утро мне выдали винтовку и взяли с собой с ночёвкой: когда дошли с ними до святого места, то каждый оставил там что-то ценное — и я положил два патрона. А в другой раз один эвен обронил в пути свой дневной запас еды. Так зная, сколько нам с грузом ещё идти, не стал есть с нами (хотя мы его, конечно, накормили бы), а вернулся ночью домой за «лепёшкой» и наутро продолжил с нами путь.
Про верования артёмовец не задавал вопросы, но увидел, что в быту и в деле они люди очень умудрённые:
— Сразу определили, можно мне доверить оружие или нет. А парни-старшеклассники как мыслят и разговаривают? Как мужики добрые! Вот с одним собирались на охоту: он на себя ремни для добычи вешает сразу. Интересуюсь, а ремень-то зачем, может, никого не возьмём? А он мне: как зачем, добычу тащить, а так и идти нечего. Но слово старшего даже 25-летние ребята уважают — слушаются. А вообще туристу в разговоре с ними нужно быть осторожным, чтобы ненароком не обидеть, и вести себя всегда надо как в гостях, а не хозяином себя чувствовать. Потому что это их дом. Кстати, на всей территории они ориентируются так, как мы у себя в квартире. А в целом впечатление создалось такое, что они живут в своей среде и их не особо интересует, что делается там, в остальном мире.
Трудятся и не жалуются. И помогают каждому
В быту оленеводы чистоплотные, аккуратные, берегут здоровье (в 80-е годы для лечения оленей прибегали к помощи ветеринаров, а сами лечились народными средствами). А ещё пользуются техническими достижениями — специалистам ЕРЗ пришлось починить «капризничающую» до этого радиостанцию «Гроза». Это впечатлило оленеводов, и те в благодарность принесли из леса добычу. В свою очередь, нашего охотника удивило, «как оленегонные лайки по одному только крику хозяина вмиг могут развернуть группу оленей, отбившуюся от стада».
Как малочисленным народам выжить современных условиях, задался вопросом в завершение беседы Виктор Васильевич:
— Как им сохранить свою самобытность? Они такие сильные, трудолюбивые, порядочные, умеют жить в экстремальных условиях и не жалуются ни на что. И помогают каждому, кто встретится на их пути.
