Главные люди детства
Эльфира Камалова родилась в Артёмовском. Её дедушка Камал Шайдулин и бабушка Магалима Каримова приехали из деревни Кəрмəн-баши (сейчас Верхний Кермен) Мамадышского района Татарстана. Дедушка прилично разговаривал по-русски, в Первую мировую войну воевал в мусульманском батальоне, в советское время был председателем колхоза.
— На Урал они попали в начале 30-х годов, во время голода в Поволжье. В деревнях прошёл слух, что за Тоболом «жирные» плодородные почвы, там дают наделы и помогают ставить дома. Несколько семей отправились в Сибирь за лучшей долей. У Камаловых уже было четверо детей. Ехали в теплушках, по 6-10 семей вместе, ранней весной, чтобы успеть засеять поля. В Свердловске их перехватили представители «Егоршинугля» и предложили работу на шахте, пообещав наделы и помощь в строительстве домов. Мужчины все устроились работать на шахту. Общими усилиями до зимы поставили дома, и на окраине Бурсунки появилась двухсторонняя татарская улица Дальневосточная и часть односторонней Сибирской, около сорока домов. Со временем появилось тут и татарское кладбище.
Вкусная страна Ил
— Татары — народ трудолюбивый, практически в каждом дворе были лошадь, корова, гуси, куры. Бабушка всегда готовила шурпу, лапша была только домашняя, по праздникам — калиновые пироги. Калину с мёдом и ржаной мукой она долго томила в печи. Вкус незабываемый! И, конечно, хворост. Бабушка называла его «чай тукмэчи» (чайная лапша), по форме это были ромбики — «кош-теле» (птичий язык). Утром принято было сначала просто пить чай, а завтракали только после того, как накормят скотину. На крышку самовара укладывали яйца, и, пока он кипел, они варились. Свежий горячий хлеб, домашняя сметана или сливки, яйца и чай. Какая вкуснота!
До начала строительства завода № 406 улица была пешеходной, по ней свободно гуляла домашняя птица. Бабушка шила мне матерчатую сумочку, надеваемую через плечо, и мы с подружкой Нуриёй Шарафутдиновой собирали пух и перья, которыми для нас потом набивали маленькие подушечки — «думки». И в поле пасти гусей приходилось, я это не любила — они такие шипучие. О нашем воспитании тоже не забывали. Бабушка хорошо знала арабский, читала Коран и меня приучала читать, соблюдать обычаи. Всегда по-татарски носила платки, один на лоб, второй сверху на волосы, в косы вплетала монеты-монисто. Шила себе и мужу татарскую одежду. Я всё это хорошо помню.
Когда бабушка готовила, поручала мне особыми щипчиками колоть комковой сахар, песка тогда не было. И масло взбивать приходилось в специальной ручной маслобойке. Овощные ямы были во дворах, метра три глубиной. Весной, когда на реке кололся лёд, мы отправлялись с дедушкой на лошади к речке за льдом, который спускали в яму, сверху сыпали опилки.
Каждое лето кто-нибудь из соседей ездил на родину, вернувшись, привозил рассказы, новости от родных, близких, все собирались, чтобы послушать. С этих посиделок бабушка приносила «туган ильдан бүләк» — гостинцы из родных мест, лесные орехи, пастилу трубочкой. И я, маленькая, думала: что это за страна ИЛ, где есть такие вкусности?
Как зазывали дождь
— В особо засушливое лето татары на Бурсунке проводили обряд «яңгыр чыгару» — вызов дождя. Проводился он в широком овраге у татарского кладбища. Рано утром кто-нибудь из мужчин (иногда это был мой дедушка Камал), с красной лентой через плечо, на телеге объезжал все дома. Татары выносили молоко, пшено, комковой сахар, чай, масло, изюм, домашний хлеб караваем. В овраге складывалась печка из кирпича, на неё ставили большой казан, в котором варили кашу с изюмом и домашним маслом. А над костром подвешивали на перекладине несколько алюминиевых чайников, в которых заваривали чай с травкой, которую бабушка Магалима называла «матрюшкой», её тоже почему-то привозили из Татарии. Потом я узнала, что она называется душица. Мы приходили со своими алюминиевыми кружками, ложками, тарелками. Такая тарелка 30-х годов из нашей семьи находится в музее полиции в коллекции «предметы труда и быта милиционеров ХХ века».
Сначала угощали детей, поев, мы убегали к своим забавам. Утром перед палисадником ставилось большое корыто, заполнялось колодезной водой (возле дома был колодец с «журавлём»). К обеду вода нагревалась, и мы большими банными ковшами обливали всех прохожих. Старались выставить корыто в переулке у дома Насыковых — по этому переулку жители ключевской стороны ходили в бурсунский магазин, и мы их обливали. А взрослые начинали молитву, после которой тоже приступали к трапезе. Как-то так получалось, что через 2-3 дня после обряда начинался дождь.
Девяносто — мало, а 130 — в самый раз!
— В 1937 году 26 человек из шахтёров были арестованы как враги народа. Никто из них домой не вернулся. Забирая, не давали даже взять с собой «тормозок» (узелок с вещами на дорогу). У бабушки тормозок был наготове, она смотрела в окно, когда идёт милицейская машина. И если остановится у дома — чтобы успеть узелок отдать, если мимо проехала — можно спать ложиться, в этот день никого не заберут. Если план выполняешь на 130% — молодец. Если вдруг выполнил на 90% — значит, ты саботажник и могли забрать. И она дедушке говорила: «Ты, Камал, план выполняй и перевыполняй чуть-чуть!»
Мама Эльфиры Михайловны, Галямша Камалова — фронтовичка, участница Великой Отечественной войны, телеграфист-радист Балтийского флота, служила в блокадном Ленинграде. С 16 лет работала в шахте ламповщицей. Наша героиня сама прекрасно пишет и собирает материалы и готовила подробную публикацию о своей маме к 75-летию Победы.
С книгой по жизни
— Дома разговаривали только по-татарски, из книг — одни учебники. Мама записала меня в библиотеку клуба шахты «Бурсунка», когда мне было пять лет. И там библиотекарь Анна Егоровна научила меня читать. Я была активисткой при библиотеке, участвовала в каких-то праздниках, читала произведения наизусть. Вот уже 75 лет я не помню дня, чтобы я не была записана в какую-либо библиотеку, где бы ни жила.
На Бурсунке была семилетняя школа, в восьмой класс мы ходили во «вторую» школу, а потом стали ходить в 11-ю школу, были первым выпуском, который окончил 11-летку в школе № 11, всего было четыре выпуска. Наш 9-Б — это Кировка, Бурсунка, Егоршино, Песьянка, Паршинка. А 9-А — это городские. А мы с Бурсунки зимой, через мост, в шароварах, в валенках. Кировские заходили за нами, потом мы шли через Ключи и так до города. После школы сбегала домой, перекусила и снова в школу, на комсомольское собрание. Обратно порой уже по темноте возвращались, и мой дедушка ходил к мосту нас встречать. Из шести учебных дней четыре за партами, а два — на производстве. Кто на радиозавод, кто на машзавод, кто в быткомбинат швеями, кто в больницу — учиться на медсестёр. У меня даже трудовая книжка сохранилась с того времени. Я сначала была на машзаводе, училась у токаря снимать фаску. Потом попросилась у директора школы, Дмитрия Васильевича Рожкова, на другую, менее однообразную работу. Меня перевели на радиозавод, в 22-й цех, регулировщиком аппаратуры.
Сундуки сокровищ
Эльфира Михайловна окончила Казанский педагогический институт, преподавала в школе русский язык. Татарский же отнюдь не забыла — и говорит, и поёт на нём. А потом стала майором милиции. Почётный ветеран МВД Свердловской области, кавалер офицерского кортика. Для наград у неё специальные сундучки. Десятки наград МВД, Российского и областного совета ветеранов МВД, десятки грамот и благодарностей, знаки «Лучший пропагандист МВД», «Лучший наставник».
— Эльфира Михайловна, продолжите фразу: «Я горжусь, что…»
— Что принадлежу к трудолюбивому татарскому народу; горжусь сыновьями и внуками, которые не обделяют меня заботой; что меня помнят мои ученики, подучётники, родители и учителя, те, с кем я контактировала в работе и общественной жизни; горжусь «командой молодости нашей» — друзьями, с кем рядом более полувека; своей связью с коллективами СМИ — моя первая публикация была в 1959 году, с тех пор их сотни в газетах и книгах; горжусь, что сотрудники, у которых была наставником, доросли до «больших звёзд».
Фруктовая пастила от героини нашей публикации
Яблоки или ягоды пропустить через мясорубку. Добавить сахар по вкусу, насколько сладкий хотите получить продукт. Размешать, дать постоять. Специальные листы или тарелки смазать немного растительным маслом и тонким слоем выложить фруктово-сахарную массу, поставить в сушку. Хорошо готовить в электрической сушке, выставив режим «ягоды». Можно сушить и на солнце, и в печи, и в газовой плите. Подсушенную пастилу разрезать на полосы, посыпать сахарной пудрой с обеих сторон и скатать в рулеты.
