Седьмое ноября и раньше, в советское время, никогда не был моим любимым праздником. Накануне всегда почти с тоской думалось: ну вот, опять нести в колонне какой-нибудь транспарант, опять эта обязаловка — пройти, как правило, по плохой погоде мимо трибуны с городскими руководителями… А самая прикольная история на эту тему, когда мой брат, спеша в колонну своего цеха, которая уже приближалась к трибуне, поскользнулся на льду и сбил с ног сразу несколько человек. В результате образовался завал. И начальник цеха после этого категорически запретил ему появляться на следующих праздничных демонстрациях.
Потом этот праздник отменили. Вернее, сначала переименовали в «день примирения и согласия». И, наверное, абсолютно оправданно, чтобы не было столкновений людей разных поколений, например, на идеологической основе. Но у нас ведь реформаторы, стоящие у власти, всё ещё не привыкли к тому, что надёжней эволюционный путь, чем революционный. Вот и появился День народного единства — праздник, по сути не имеющий идеологии. И как бы ни старались телеканалы показать новый праздник таким, как он был задуман, ни народа (в смысле масс), ни единства разглядеть на экранах не удалось. Там собирались люди исключительно по партийной принадлежности.
А потом всё смешала памятная дата: 7 ноября 2011 года исполнилось 70 лет со дня, когда воины Красной Армии, торжественным маршем прошедшие по Красной площади в Москве, отправились на фронт — защищать столицу. С этого началась грандиозная битва за Москву, которая развеяла миф о непобедимости гитлеровских войск. И это, конечно, нельзя было не отметить. И отметили. Красиво и достойно.
Но как сегодня объяснить молодым, почему парад состоялся именно 7 ноября 1941 года? Почему именно эта дата была выбрана для демонстрации силы нашей страны, нашего государства? Нет ни государства СССР, ни праздника его образования.
Естественно, я — за проведение этого парада, за то, чтобы память о нём осталась на века. Только опять вот эта идеологическая неувязка с бывшим красным днём календаря.
