— Я думаю, вы в курсе, что, глядя на казаков во время проведения массовых мероприятий, многие называют их «ряжеными»… Возможно, причина тому — форма. Как и кем она устанавливается? Где её можно взять?
— У всех одиннадцати российских, исторически существующих казачьих войск своя форма. У нашего Оренбуржского казачьего войска тоже своя форма: брюки тёмно-василькового цвета, лампасы более светлые, тёмно-зелёный китель. Повседневная форма у нас определена как камуфляж. Но вообще проблемы с формой существуют. И они носят объективный характер. Казачье движение набирает силу, и многие моменты (как в случае с формой) не успевают за растущей численностью новых казаков.
— И где её можно заказать, сшить, купить?
— Существуют магазины казачьей одежды и атрибутов, так называемые «казачьи лавки». Самая близкая от нас в Сухом Логе. Там, кстати, казачество существует уже более 20 лет и крепко пустило корни. Там казаки появились ещё в период первой волны интереса к казачеству в годы горбачёвской перестройки, точнее в самом её конце — перед ельцинскими реформами.
— А как вы пришли в казаки? И как стали организатором казачьего сообщества у нас?
— Всегда хотелось быть в составе какого-то сильного сообщества. Я вот смотрел, как организованы приезжающие к нам на заработки таджики, армяне, другие приезжие с Кавказа и из среднеазиатских республик. Они держатся один за другого, помогают друг другу. Они могут по-разному относиться друг к другу внутри сообщества, но во внешних контактах они сплочены в коллектив. И это вызывает уважение. Я посчитал, что для нас в наших условиях самая лучшая форма самоорганизации — это казачество. А потом меня поддержали артёмовцы, теперь уже егоршинские казаки.
— Много вопросов вызывают награды сегодняшних казаков и звания…
— Всё строго регламентировано. Вот я в должности атамана станицы «Егоршинская» имею звание подхорунжего (две маленькие звёздочки). А награды можно носить только те, которыми награждён, всё остальное от лукавого. Ну, конечно, в период становления и возрождения случаются и перегибы, но мы их исправляем.
— Сколько у вас сейчас числится реестровых казаков?
— Сейчас у егоршинцев уже больше семидесяти человек, а вместе с семьями (жёнами, детьми) более двухсот. Станица разбита на четыре части (хутора): станция, микрорайон, город, село Покровское.
— А как вы осуществляете между собой связь, если требуется, например, быстро собраться?
— В каждом хуторе старший собирает свой, потом общий сбор. Всё это отрабатывается, так что собираемся достаточно быстро.
— Казаки, кроме охраны границ государства, участия в боевых действиях в составе российской армии, ещё сеяли хлеб, выращивали скот, то есть по сути дела обеспечивали себя продуктами питания и жили компактно. Вы своё будущее с чем связываете?
— Планов много. И желающие есть жить и работать на земле, но, как вы понимаете, вопросов сейчас больше, чем ответов. Но к этому мы будем стремиться. Вопросу развития казачества, патриотичности уделяется много внимания как со стороны федеральных, так и со стороны региональных властей. Так что перспективы хорошие.