Телевизионными передачами юмористического жанра сейчас никого не удивишь, они идут практически по всем каналам. А вот каким был юмор в начале 20 века? Актер и народный певец того времени Н.И. Красовский сам писал куплеты и песни, а также собирал различные народные юмористические произведения, популярные 100 лет назад. Вернёмся в наше юмористическое прошлое.
Год 1913-й. Произведение называется «Тост».
«Учёный американец проездом посетил Петербург.
Конечно, его встретили овациями и устроили торжественный обед по подписке. Тронутый таким радушием, путешественник в конце обеда сказал эффектную речь, в которой выразил симпатии к русским от лица всех образованных американцев. Речь эта, разумеется, произвела глубокое впечатление на слушателей, долго аплодировавших своему почётному гостю.
На обеде случайно присутствовал купец, подписаться на который «втравил» его знакомый журналист. Когда американец окончил речь, купец спросил у приятеля, сидевшего рядом:
— Насчёт чего это он прошёлся?
— Одобряет русских. Говорит, что вся Америка любит Россию.
— Неужто?! За это самое слово — балдарю.
«Хорошо» пообедавший купец прослезился, и, поднимаясь с места, несвязно говорил, поминутно ударяя себя в грудь опорожнённым бокалом.
— Балдарю! То есть вот как покорно балдарю! Так и чувствуй нашу российскую благодарность! Понимаешь? Хоша американцы и нехристи, но умная собачья нация. Такие они работники, что русских за пояс заткнут с нашим удовольствием. Примерно, каждый подлец из них всем мастерствам обучен и всякую гадость один способен сделать… И от такой нации нам почёт! Балдарю! Совсем балдарю! Фальсификация, мордализация, ассенизация, фанталы, подъёмныя машины — всё от них! Балдарю! Во как балдарю! Во всю! В двадцать четыре часа железную дорогу на тысячу вёрст, мерзавцы, строють… То-есть во как разодолжили! Воздушные шары, кораблекрушение, пролетки, инженеры, сапожный товар, адвокаты, гвозди, пушки, всякое свинство, всё от них! На всю землю поставляют! И от такой нации нам почёт! За здоровье русского купечества! Ура!»
Читающим этот фельетон почему-то представляется только М. Задорнов. Качающийся купец, бьющий себя бокалом в грудь и несущий антиамериканизмы, как раз в его стиле. Окончание тоста тоже очень порадовало. А каков слог, какие слова — мордализация! Это, простите, как?
Что ж, продолжим об американцах. На этот раз 1914 год, название — «Необыкновенная реклама».
«Американцы, как известно, отличаются ловкостью в умении пользоваться всевозможными случаями для своих реклам.
Вот подстрочный перевод одного объявления, помещённого в нью-йоркской газете и дающего довольно точное понятие об этой способности янки: «Извещаю моих друзей и знакомых о кончине моей дорогой супруги, умершей в тот самый момент, когда она подарила мне сына, которому я ищу хорошую кормилицу, в ожидании, пока не выберу себе новой подруги жизни, молодой, красивой, обладающей 20000 долларов, могущей помогать мне в управлении моим известнейшим белошвейным магазином, в котором на днях будет происходить дешёвая распродажа по причине перевода его в мой новый дом №174, в 12 авеню, где имеется ещё несколько пустых квартир, которые я отдаю в наём, начиная с 500 долларов в год».
Таким образом, в одном и том же объявлении почётный коммерсант извещает о смерти жены, о рождении сына, о найме кормилицы, о желании вступить в брак, об условиях этого брака, рекламирует свой магазин, объявляет о распродаже, даёт свой новый адрес, объявляет о сдаче квартир.
Требовать большего, кажется, решительно невозможно».
У этого янки, наверняка, еврейские корни: уж очень этот фельетон напоминает наши анекдоты про евреев.
Все остальные произведения тоже были опубликованы в 1913-14 годах. Последний предвоенный юмор. Немного продолжим тему смерти. «Эпитафия дачному мужу».
«Покупки он из города таскал,
Был нагружен частенько не по силе,
Он отдыха всю жизнь свою искал –
И отдохнёт, как следует, в могиле».
Продолжим тему стихотворчества, представим отрывок из стихотворения «Пословицы и жизнь».
«Пятьдесят два инженера,
И притом не как-нибудь —
В знанье их внушают веру
Их дипломы — строят путь.
Но как только путь открылся —
И начнётся с ним беда:
Смотришь, мост там провалился,
Смыла насыпь тут вода.
Инженеры! Тульский пряник
Вам, купив, дарю сейчас:
У семи бывает нянек
Вечно дитятко без глаз.
Развелось журналов столько
И газет — не сосчитать,
Но внутри у многих только
Лишь бумага да печать.
Им движения прогресса
Нет ни малого вперед,
И спокойно наша пресса
Жвачку старую жует.
Но и тут верна без спора
Есть погудка-благодать:
Велика наша Федора,
А ума в ней не видать».
Продолжим в прозе. «На уроке математики».
«Учитель спрашивает ученика:
— Скажите, Петров, можете ли вы, например, решить мне такую задачу: положим, вы у меня находитесь на службе и получаете пятьдесят рублей в месяц жалования. Если я возьму и первого числа прибавлю вам двадцать рублей, сколько вы тогда будете у меня получать в месяц?
— Семьдесят рублей, господин учитель.
— Хорошо-с. Так-с. А как называется это действие?
— Сложение, господин учитель.
— Так-с. Ну, а если, предположим, вы у меня находитесь на службе и получаете пятьдесят рублей в месяц жалования, а я возьму и вычту с вас десять рублей. Как будет тогда называться такое действие?
— Свинством, господин учитель».
Как это все похоже на нашу современную жизнь…
Теперь почитаем ряд коротких сочинений того же жанра. «Находка».
«— Яшка, я шубу нашёл!
— Тащи её сюда!
— Да только она, значит, с пассажиром.
— А ты его вытряхни».
«Мудрый физик».
«— Почему, Пал Палыч, летом дни длиннее, а зимой короче?
— От теплоты все тела расширяются, а от холода сжимаются…»
«Ловкий выход».
«Муж с женой идут мимо окна ювелира.
— Посмотри, какая чудная брошь и стоит самые пустяки, — томно проговаривает она.
— Вот именно… Ну стоит ли на пустяках останавливаться…»
«Оба лучше».
«— Как тебе не стыдно, сосед, обвешивать! Я послал к тебе мальчонка взять три фунта колбасы, а ты отвесил только два с половиной!
— Нет, я не обвешивал, а только вместо гирь положил три фунта мыла, что купил у тебя».
«По-русски».
«Клоун показывал дрессированных блох. Блохи прыгали через протянутые нитки, плясали, возили крошечные экипажи и т.п. Зрелище было интересно для публики, а одного купца привело в неописуемый восторг. Он долго, с упорным вниманием смотрел на блох и, наконец, спросил, что стоит одна штука.
— Двадцать пять рублей.
Купец подал хозяину двадцатипятирублевую бумажку, получил блоху и с наслаждением «казнил» её тут же ногтем, промолвив:
— У, гадина!»
В заключение пройдёмся по криминальной теме — оказывается, об этом тогда тоже шутили. «Шутник-судья».
«Перед судьёй предстал шулер, одетый франтом, с крупным брильянтом в галстуке; вид у него озабоченный.
— Не очень-то, мол, испугался я твоего приговора.
Судья, наложив на него высшую меру наказания, читает медленно.
— Присуждается к штрафу 50 рублей.
— Отлично! — перебивает его подсудимый. — Вот они, в жилетном кармане!
— …И на три года в тюрьму, — продолжает судья. — Их у вас, вероятно, нет в жилетном кармане?»
«Народное остроумие».
«К известному адвокату является за советом артельщик, растративший 10 тысяч.
— А сколько ещё осталось в кассе? — спросил адвокат.
— Тоже тысяч десять.
— Ну так вот что: вам одинаково придётся отвечать, что за 10 тысяч, что за 20 тысяч, так вы возьмите оставшуюся половину и принесите мне, а я буду защищать вас на суде».
Не Comedy Club, конечно, но юмор тонок и злободневен. А самое интересное, что он пришёл от народа. И сто лет назад люди высмеивали взяточничество, воровство, глупость, пьянство, даже американцев недолюбливали. Всё как сейчас — и слова, и мысли те же.