Пи-пи-пи, пи-пи-пи — разрывался пронизывающим и каким-то пластмассово-игрушечным звуком будильник. Этот звук, словно заноза, забирался глубоко под кожу и, хватая за волосы согретую и расслабленную душу, вырывал её из мягкого мира ночных снов. Утреннее небо, ещё подсвечиваемое бледно-желтой луной, дышало невероятной прозрачной свежестью, и казалось, что где-то далеко-далеко оно сходится с землей, образуя огромный треугольник. Собравшись с силами, он резко поднялся и, действуя в полном противоречии примете о связи ноги, которая первой касается пола, с удачей, ожидающей носителя этой ноги в грядущем дне, одновременно прикоснулся обеими ступнями к вытертому и слегка пыльному ковру.
Быстро умывшись, плотно позавтракав и выпив чашку кофе, надел постиранный камуфляж, затянул шнурки на начищенных «берцах», взял рюкзак и, сухо щелкнув замком металлической двери, вышел на улицу ещё окутанного дремотой города. Прохладный воздух заставлял тело дрожать и съеживаться, казалось, его окутывает какой-то лютый мороз, а не утренняя весенняя свежесть.
Крот называл себя вечным студентом. В силу характера, привычек, а может быть, и чего-то ещё ему никак не давалось высшее образование. За свою недолгую жизнь он попробовал свои силы уже в четырех университетах, и что-то подсказывало ему, что этим всё не кончится. Крот был жертвой современных романтических фильмов, в которых почти всегда побеждала любовь, он искал романтику в каждом обыденном событии, часто как-то безмятежно грустил, погрузившись в только ему ведомые мысли, и много курил, считая, что сигареты помогают ему ещё глубже погрузиться в себя…
Именно сегодня, в этот долгожданный выходной, Крот вместе со своими единомышленниками отправлялся в поездку, которая, пожалуй, была самой желанной за последнее время. Он отправлялся искать историю…
Искать историю можно везде: «сканируя» металлоискателем обочины старых дорог и поля, на которых когда-то располагались деревни, разыскивая окопы, места боев и стычек всех прошедших войн, заглядывая на сотни пыльных чердаков, надеясь обнаружить спрятанные или просто забытые вещи. Но искать историю может не каждый… Во-первых, для этого её необходимо невероятно любить, во-вторых, не жалеть во имя любви ни времени, ни средств, в-третьих, быть романтиком-аферистом. Многие называют любителей такого рода поисков черными копателями, но, уверяю вас, большинство таких черных копателей делают для истории больше белого, чем черного.
Вернемся к нашему герою, который, встретившись с двумя своими товарищами и загрузив тяжелый рюкзак в багажник небольшого джипа, безмятежно летел в прекрасный край природной тишины, окруженный лишь сухим шуршанием резины и едва различимыми звуками радио.
— Ну что, сразу на намеченные урочища? — спросил Игнис, разрезав своим голосом окружающий приятный шум.
У Игниса была семья, постоянная работа, но он как-то поразительно просто совмещал это с такими поездками на поиски, как сегодняшняя.
— Сначала туда, а дальше будет видно, — ответил ему Апрель, сидящий на заднем сиденье автомобиля.
Апрель являлся убежденным поклонником русского рока и вытекающей из него философии. Он никак не мог найти свое жизненное дело и оттого постоянно что-то менял, пытаясь слепить из окружающего идеально подходящую для себя форму.
Апрель и Игнис знали друг друга уже много лет, сколько точно, уже и не помнили сами, и сотни раз они бывали в подобных маленьких любительских экспедициях. Иногда эти экспедиции приносили им весьма приличные находки, а иногда затягивали в круговорот приключений.
— Просто… Есть тут одно место, — хитро прищурился Игнис, — Знакомые бабки говорили, что у села Березки, которое мы проезжать будем, в лесу сохранились остатки какого-то старого монастыря, крюк выходит всего километров тридцать, может, заглянем?
— Можно и посмотреть, только копать там не будем, — ответил Крот, не отводя взгляда от пейзажа, разбрызганного за окном. Казалось, огромные и мощные деревья, похожие на сутулых седых старцев, поднимались прямо из гребня застывших когда-то волн, лес вокруг был такой густой, что иногда чудилось, будто, на секунду расступившись, позади он смыкается в мощную и непроходимую стену.
— Поехали, — поддержал Апрель.
— Тогда доставай карту, будем смотреть, что к чему, — сказал Игнис, пытаясь поймать отражение Апреля в зеркале заднего вида.
Автомобиль снизил скорость и, включив желтый сигнал поворота, вывернул на посыпанную крупным щебнем обочину. Изучив карту, сопоставив ее с незаменимой в современном туристическом снаряжении вещью — GPS-навигатором, вынесли общее решение: ехать в церковь по маленькой просёлочной дорожке, которая начиналась в деревне и уходила примерно на двадцать-двадцать пять километров вглубь леса. Сама церковь на карте отмечена не была, место ее положения можно было определить только по большой белой проплешине на зелёном лесном фоне.
Автомобиль завёлся и, свернув с оживленной трассы, поехал по окруженной пыльными деревьями дороге, которая, лишь кое-где сохранив на себе остатки асфальтового покрытия, была похожей на часть какого-то фантастического пейзажа.
Через двадцать километров езды вдалеке показались весьма унылые очертания той самой деревни: почерневшие от времени деревянные дома то тут, то там были весьма прилично разбавлены самыми настоящими развалинами, похожими на развалины средневековых замков. Только вот замки выглядят величественно и грациозно, а от этих развалин несло сыростью и безнадежностью.
— Эх, вымирают деревни, интересно, сколько же здесь народу живет, — грустно произнес Апрель. Попутчики ничего ему не ответили, словно поддержав своим тяжелым молчанием окружающую серость. Редкие деревенские жители, которые лениво плелись по обочинам дороги, провожали незнакомую машину, «ступившую» на их землю, долгими взглядами.
— Немного притормози, поворот на церковь уже рядом, — почти прокричал Крот, ткнув пальцем в экран навигатора.
— Этот? — спросил Игнис, указывая на дорогу, уходившую вправо и скрывающуюся где-то в лесу.
— Вроде этот, — ответил Крот.
Чуть притормозив, автомобиль свернул на проселочную дорогу и покатился по липкой чавкающей грязи.
— Да, начало, конечно, не очень, — пробормотал Апрель. — Хотя… И не по таким дорогам ездили…
Дорога петляла, то уходя в лес, то выскакивая на поле, покрытое прошлогодней травой. Чем выше поднималось пятно слабого ещё весеннего солнца, тем непроходимее становилась дорога. Автомобиль скользил по грязи, визжал, пытаясь зацепиться колесами хоть за что-нибудь твердое, и порой казалось, что он не едет, а, словно старенький пароход, плывет по бескрайнему грязевому океану. Лес, окружающий проселочную дорогу, был невероятно густым, от него веяло вызывающим мурашки холодом, казалось, какое-то огромное существо специально разбросало поваленные то тут, то там деревья, чтобы затруднить человеку путь. Этот лес был одним из тех мест, в которых чувствуешь себя неуютно, словно кто-то наблюдает за тобой, кто-то смотрит тебе в спину.
— Дорога стала лучше, — сказал Игнис, заставив всех вернуться из мира сказочных детских страхов.
— Дорога к церкви была вымощена, — сказал Апрель, указывая на бревна, которые были наполовину закопаны, — некое подобие бревенчатой мостовой. — А ведь до сих пор не сгнили…
— Строили не то, что сейчас, — поддержал Игнис.
Разогнавшись по едва сносной дороге, автомобиль через несколько минут опять почувствовал под своими колесами грязь и, уйдя в занос, вылетел на обочину, слегка ударив боковой дверью о внушительную березу.
Игнис, с опаской выглянув из машины, подвёл итог маленькой аварии:
— От удара вроде даже царапины нет, а вот засели мы капитально.
Оказалось, что автомобиль вылетел на ещё подмерзшую обочину и повис, а его колеса просто крутились в воздухе. После получасового бесполезного подкладывания под колеса груд сухих веток и лап елей было решено срубить земляной вал, на котором беспомощно, как едва живая муха в паутине, висел автомобиль.
Вооружившись лопатами, все трое начали выдалбливать куски замерзшей земли. Каждый удар лопатой горячей болью расходился по ладоням, казалось, вместо замерзшей земли под машиной скрыт огромный кусок твердой стали.
Примерно через час колеса машины коснулись земли, и Игнис, сев за руль и включив заднюю передачу, освободил автомобиль из ледяного плена.
— Мы всю дорогу размесили, может, возвращаться будем по другой? — предложил Игнис.
Крот, глянув на экран навигатора, ответил:
— Обратно, кроме этой дороги, ведёт еще шесть и, кстати, мы вот-вот уже будем на месте.
— Да разберёмся, — перебил Апрель.
— Ага, разберётесь, только что чуть все на тот свет не отправились, — с улыбкой произнес Крот.
— Да ладно, с кем не бывает, верно, Апрель? — спросил Игнис.
— Верно-верно, если вспоминать, на Кроте подобных косяков больше, чем на нас вместе взятых, — засмеялся Апрель.
Через несколько минут впереди показалась поляна, покрытая обугленной травой. Эта поляна была похожа на какой-то мёртвый островок среди просыпающегося и цветущего весеннего леса.
В центре поляны находилось полуразрушенное здание довольно внушительного храма. Вокруг церкви лежали груды кирпичных обломков, перемешанные с металлическими частями кровли, в самом здании остались только кованые решетки, которые ржавым металлическим звуком скрипели, заставляя невольно сжимать кулаки. От строения несло холодом и казалось, что враждебность этих мест, словно лава из жерла кипящего вулкана, вытекает именно отсюда. То тут, то там из земли, словно какие-то уродливые создания, выглядывали остатки построек, покрытые толстым и тяжёлым мхом.
— Неприятно что-то, — произнес Крот.
— Да ладно, ерунда, лес как лес, церковь как церковь, — как-то не особенно весело ответил Апрель.
Поисковики вышли из машины и направились к церкви.
— А кто-нибудь фотоаппарат взял? — спросил Игнис.
— Ох… Забыл…. А сейчас я ещё вспомнил, что и еду забыл, прямо дома, на столе, — признался Крот.
— И я, как назло, тоже забыл, — откликнулся Апрель.
— Эх, что бы вы без меня делали, — с улыбкой сказал Игнис, достав из кармана небольшой фотоаппарат-мыльницу.
Чем ближе они подходили к церкви, тем сильнее ощущался ветер, который, поднимая черную пыль сухой травы, с огромной силой трепал сухие ветки обгорелых тополей.
Еще издалека Игнис попытался сфотографировать церковь, но фотоаппарат, издав звук разряженной батареи, выключился.
— Сейчас, у меня где-то для металлоискателя батарейки были — произнес Игнис, хлопая по карманам — а, вот они.
Крот и Апрель ушли немного вперед и уже изучали строение изнутри. Пола в церкви не было, в одном из углов виднелся подземный ход, засыпанный битым кирпичом, а на стенах — остатки штукатурки, словно хранившие в себе былое тепло этого места.
— Хватило только на две фотографии. У вас батарейки с собой? — с раздражением спросил Игнис.
— У меня в кармане, сейчас дам, — ответил Крот и, достав упакованные в целлофан батарейки, протянул их Игнису.
— Опять не работает, — с грустью произнес Игнис.
— Это плохой знак, — сказал Апрель пугающим голосом и тут же рассмеялся.
— Ну и чёрт с ним… Не буду больше и пробовать, — с досадой сказал Игнис и убрал фотоаппарат в карман.
Все трое стояли в середине церкви, окруженные едва видимыми изображениями святых, лики которых, покрытые глубокими отверстиями от пуль, казались отталкивающими и страшными.
Всем троим было не по себе, они постоянно оглядывались, чувствуя какой-то скребущий по позвоночнику страх, но старались скрыть это друг от друга.
— Ну что, посмотрим фундаменты да поедем дальше, а то время уже поджимает, — сказал Игнис и направился к заросшему травой кирпично-металлическому бугорку.
Под грудами пыли и разрушенного кирпича скрывались огромные галереи, заполненные водой, и ведущие куда-то далеко-далеко.
— Эх, залезть бы туда, — Апрель мечтательно отвел взгляд.
— Давай, хоть сейчас лезь, — напряженным голосом попытался пошутить Крот.
Исследуя цепочку других разрушенных зданий, копатели незаметно для себя очутились за церковью, на старом церковном кладбище. Среди тяжёлых каменных плит и поваленных крестов виднелась одна, вероятно, недавно раскопанная могила: весь земляной отвал находился на одной её стороне, а на глубине она была скована ещё не оттаявшим льдом.
— Вот гады, а опять всё будут валить на нашего брата — копателя, — сказал Крот.
— Да мы давно уже по воле телевизоров и газет просто какие-то лары крофт-расхитительницы гробниц, — поддержал Апрель.
Вдруг, как по выстрелу стартового пистолета, все трое резко побежали к машине. Словно увидели привидение. Закрыв двери в автомобиле и отдышавшись, Игнис прошептал: «Что за ерунда…», но, посмотрев в испуганные глаза товарищей, понял, что буквально секунду и ими тоже овладел необъяснимый дикий страх.
— Давайте скорее уедем отсюда, — тихо, как будто опасаясь, что его может услышать кто-нибудь чужой, произнёс Крот.
Автомобиль завелся и, выбросив из-под колес приличные куски грязи, двинулся к выбранной ранее дороге. Дорога была немного лучше той, по которой они ехали с утра, но сейчас по всему окружающему лесу был слышен какой-то странный треск, будто кто-то большой, ломая на своем пути сухие ветки, шёл к дороге.
Через двадцать минут езды Игнис обратился к Кроту:
— Посмотри, долго нам еще?
Крот, взглянув на экран навигатора, прошептал:
— Как в фильме ужасов… Глядите сами.
Стрелка, которая указывала положение автомобиля, кругами двигалась по той самой выгоревшей поляне.
— Сломался навигатор… — произнес Апрель, словно пытаясь всех ободрить.
— Вот уже и деревню видно — сказал Игнис, указывая на силуэты каких-то строений, проглядывавшие сквозь ветви деревьев.
Подъехав ближе, все с изумлением увидели уже знакомую поляну, с церковью в центре, видимо, дорога сделала огромный крюк и вернулась туда, откуда начиналась.
— Это уже не смешно, совсем не смешно, — с раздражением произнес Игнис.
Раздался щелчок зажигалки — Крот прикурил сигарету и затянулся, выпустив вверх облачко густого дыма.
— Что за звуки? — Апрель заставил всех прислушаться к нарастающему за окнами хрусту веток и деревьев.
— Чёрт его знает! Поехали быстрее! — почти закричал Игнис.
Автомобиль тронулся, и поисковики увидели, как из зарослей леса какая-то невидимая сила, похожая на взрывную волну, которую показывают в фильмах, приближалась, ломая ветки и небольшие деревья.
Все с ужасом смотрели через запотевшие окна. Шум ломающихся веток иногда сливался с какими-то ужасными нечеловеческими стонами, которые несли страх, заставляющий совершенно по-другому воспринимать реальность: казалось, что все это происходит не здесь и не сейчас.
Игнис свернул на следующую дорогу, ведущую от церкви, но она вновь привела назад. Испытание четырёх других дорог было таким же безрезультатным. Казалось, что какая-то неведомая сила не отпускает автомобиль из этого мрачного места.
Пассажиры молчали, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Мозг не хотел верить в присутствие потусторонней силы, пытаясь найти логическое объяснение происходящему вокруг.
День подходил к концу, с каждой минутой в лесу становилось всё темнее, и с этой наступающей темнотой усиливался окружающий страшный шум.
В очередной раз выехав к церкви, Игнис не справился с управлением и вылетел с дороги, уткнувшись бампером в глубокую канаву. Автомобиль беспомощно жужжал колесами, стараясь выбраться из вязкой грязи, но с каждым оборотом колёса, словно в болото, уходили глубже и глубже.
У церкви появились какие-то огни, похожие на огни факелов. Застыв поначалу на кладбище, затем они с невероятной скоростью приблизились и окружили автомобиль, в котором, не веря своим глазам, обливаясь потом от безысходности и бормоча несвязные фразы, прятались поисковики…
— Я больше не могу, — Апрель, схватив тяжелую металлическую лопату, выскочил из машины.
— Что вам нужно!? Кто вы таки… Его голос оборвался, а за окнами снова стал нарастать пугающий звук.
— Бежим, бежим, — закричал Игнис, и, открыв дверь, растворился в ночной темноте.
Крот набрал в грудь воздуха и побежал вслед за Игнисом…
Он бежал, не слыша ничего, кроме стука крови в висках и своего тяжелого дыхания… Резко обернувшись, увидел приближающийся огненный шар… Удар… Тишина…
