Может, он не всем открывался таким. Но он таким был.
Конечно, всех нас формирует детство, именно оно протаптывает для нас жизненную тропинку, по которой мы потом пытаемся идти.
Детство Володи Бабкина было и голодным, и холодным — он родился перед самой войной, в 1940-м году. В семье росло четверо детей, а отец, хотя и не был призван на фронт (специалистов такого уровня старались не призывать), дома практически не бывал, потому что работал геологом. Мы и сегодня пьём воду из того месторождения, которое открыл Евгений Бабкин — из Покровско-Липинского подземного водохранилища.
Владимир Евгеньевич, кстати, отцом очень гордился. Говорил, что нечасто после войны награждали тех, кто работал в тылу, а вот отцу за его беспокойные трудовые будни вручили орден Трудового Красного Знамени, и это о многом говорит.
Так что ответственное отношение к труду и уважительное к людям труда в семье Бабкиных даже культивировать не нужно было, дети просто видели, как работали их родители. Потом, через много лет, Владимир Евгеньевич Бабкин будет так же воспитывать собственных сыновей — личным примером. Хотя, по сути-то, тоже приходил домой только ночевать: «В горкоме партии ни одной субботы не было, только вечерами успевал увидеть, что дети живы-здоровы».
Между прочим, окончив школу, он попытается пойти по стопам отца и свою трудовую деятельность начнёт в Зауральской геологоразведочной экспедиции. Но через год, в 1959-м, поступит в Алапаевский станкостроительный техникум. В те годы в стране как раз бурно развивалось машиностроение… И это уже проявление другой черты, которая также будет вести его по жизни.
— Я всегда ищу место, где могу принести больше пользы, что-то конкретно сделать, — скажет он в одном из своих интервью.
И это действительно так: он всегда оказывался на самых передовых и самых значительных участках работы.
А определяющим его судьбу, его трудовой путь он считал Егоршинский радиозавод. В 1962 году Владимир Евгеньевич пришёл сюда техником-технологом, потом стал мастером, начальником цеха, заместителем начальника производства.
Он проработал на заводе семнадцать счастливых лет, и то, что произошло с ЕРЗ в «эпоху перемен», считал настоящей трагедией. Акционирование привело на завод частный капитал, а кто ж даст частникам оборонный заказ? С этого всё и началось, объяснял он, называя поимённо инициаторов акционирования и поминая их «тихим добрым словом».
В 1979 году В.Е. Бабкина избирают секретарём парткома ЕРЗ. Что это значит, объяснять старшим поколениям не нужно: руководителем идеологии на градообразующем предприятии, на заводе-лидере далеко не каждого выберут. А в 1981 году его избрали уже в горком партии — вторым секретарём. В 1988 году он становится первым, ну а в 1991-м в связи с известными событиями — последним первым секретарём Артёмовского ГК КПСС.
Ликвидация КПСС, так стремительно проведённая Ельциным, оставила секретаря Бабкина, как и множество других аппаратчиков, без работы. Однако ненадолго. Его пригласили на должность директора Артёмовской ТЭЦ. И, несмотря на то, что были и другие варианты (звали, например, в Екатеринбург), он выбрал именно этот, не самый мягкий и пушистый.
Это только через несколько лет АТЭЦ станет благополучным и процветающим предприятием — и этот период расцвета для сотрудников предприятия навсегда будет связан с именем В.Е. Бабкина. А тогда, в 1991-м, ТЭЦ ещё строилась, строительство шло медленно, сроки постоянно срывались из-за недопоставки оборудования. Но пришёл Бабкин — не энергетик, не специалист по энергоустановкам и теплоцентралям, а бывший партработник — и строительство котельной пошло по графику, и по графику была введена в работу сначала первая, а затем и вторая очередь Артёмовской ТЭЦ. И жители городских районов согрелись — теперь уже немногие помнят прежние 10 градусов в своих квартирах и 5-7 градусов в школах и садиках.
А параллельно строилось жильё, обучались новые кадры. Пусть новый руководитель поначалу не знал, на какие кнопки нужно нажимать, чтобы запустить котёл, зато он хорошо понимал, на какие кнопки нужно жать, чтобы работали люди. И это оказалось куда важнее.
Мне очень нравится одна фотография из архива редакции. На ней Владимир Евгеньевич на традиционной эстафете «Артёмовского рабочего» болеет за своих — команду энергетиков. Стоит прямо на обочине трассы и нервно курит, разглядывая, кто появится из-за поворота. Мне кажется, этот снимок очень много говорит о руководителе…
Как, впрочем, и факт создания им и по его инициативе на остановленной ЕГРЭС музея энергетики Урала, где сегодня проводятся экскурсии для подрастающего поколения и встречи с ветеранами.
Сейчас подумала вот о чём. Вообще при Бабкине всё почему-то работало. Даже общественные организации. Когда он был председателем Артёмовского филиала Союза промышленников и предпринимателей, то это было одно из лучших подразделений в области. Где теперь тот филиал?
Когда он руководил «Единой Россией», весьма плодотворно действовала общественная приёмная партии, решая многие проблемы конкретных людей. Где теперь та приёмная?
А ещё он был председателем Общественной Палаты АГО. И, если б не его болезнь, он бы ни за что не дал этой Палате так бездарно рассыпаться, как это произошло сейчас.
Я уверена в этом. Потому что всегда была уверена в нём. Как многие, думаю, из тех, кто его знал.
Он увлекался охотой и рыбалкой, дома пилил и строгал, разводил пчёл, угощая знакомых своим мёдом — его свободное время тоже было деятельным и активным.
Он называл семью родиной и при том, что у него куча наград и регалий, в том числе и звание Почётного гражданина Артёмовского, главным подарком, который он получил от жизни, он считал свою жену и детей. Помню, как смущённо, очень по-мужски он говорил об этом.
Владимир Евгеньевич Бабкин был человеком достойным. А потому вспоминать о нём легко и просто. Так вспомним. Вот уже полгода его нет с нами.