В горошине — табун
В глубокую древность уходят истоки народного искусства Индии. Уже в III тысячелетии до нашей эры в бассейне Инда были известны тончайшие по сверлению и шлифовке камней ювелирные изделия, резьба по слоновой кости. И поныне славятся в мире индийские миниатюры.
Об одной из них — горошине из слоновой кости как-то прочитал Александр Матвеевич Сысолятин. Горошина эта разъемная. Диаметр ее 17 миллиметров. Внутри — сорок слоников.
Александр Матвеевич решил сделать кубок из органического стекла, в него поместить разъемный шарик диаметром в индийскую горошину — 17 миллиметров. Внутри этого шарика — второй кубок, а уже в том кубке столик с шахматами.
Начал Александр Матвеевич с изготовления шахматных фигур — наиболее трудоемкой, скрупулезной части сверхминиатюры. И вдруг — приглашение на ВДНХ, дополнительные заботы, хлопоты. И все же сумел закончить и захватить с собой в Москву несколько пешек и коней. Их диаметр — 0,3 миллиметра. Высота пешки — 0,4, коня — 0,6 миллиметра.
Однажды выставку посетили гости из Индии.
С ревнивым любопытством разглядывали они фигурки-песчинки из серебра и золота. До сих пор индийские умельцы были совершенно уверены, что их горошина со слониками не имеет себе равных среди художественных миниатюр. А тут бывший шахтер, чьи родители даже представления не имели о прикладном искусстве, вздумал с ними состязаться! Индусы долго не отходили от подставки с миниатюрами.
Потом через переводчика спросили:
— Наша горошина прячет сорок слоников. Сколько в эту могло бы спрятаться таких шахматных коней и пешек?
Александр Матвеевич бегло прикинул.
— Тысяч шесть. Возможно, восемь тысяч.
Гости удивились, заговорили по-своему. И неожиданно загремел грудной молодой бас:
— Неправильно, товарищ Сысолятин!
Сысолятин обернулся: к нему подходил какой-то парень и протягивал исписанный листок блокнота.
— Пока вы тут объясняли, я подсчитал. Получилось, что пешек в горошину поместится не меньше 21 тысячи, а коней добрый табун — 16 тысяч!
И с видом победителя он обернулся к ошеломленным индийцам — его слова переводил им переводчик.
Микроинструменты для клетки
Микробиологи МГУ два раза навестили Сысолятина на ВДНХ. Приходили по утрам, когда посетителей было мало, по несколько раз становились к линзам. Не удовлетворившись общим обзором, с разрешения Александра Матвеевича разглядывали экспонаты через более сильные увеличительные стекла. Вынули из-под колпака три входящие одна в другую иголки, исследовали, насколько ровно отшлифованы отверстия, испытали тончайшую велосипедную цепь на разрыв и после всего раскрыли, наконец, причину сверхобычного интереса к миниатюрам.
Оказалось, ученые нуждаются в мельчайшем инструменте для микрохирургии клетки, а наши специализированные заводы и иностранные фирмы не решились принять заказ, считая его невыполнимым.
— Не сумеете ли вы нам помочь? — просили микробиологи. И чтобы Александр Матвеевич представил себе сложность экспериментов с живой клеткой, рассказали, как изучают каплю жизни, трепещущую в окуляре электронного микроскопа. Ученые принесли на ВДНХ пробирки с бактериями, на эскизах показали Александру Матвеевичу желательные формы и размеры инструментов.
— Как вы думаете, возможно сделать такую причудливую петлю? А полую иглу с внутренним диаметром в одну десятую миллиметра? Она нам нужна для шприца. Крайне нужна, как и петля.
Вечерами в комнате гостиницы и в часы прогулок по Москве Александр Матвеевич прикидывал, взвешивал свои силы и накануне отъезда сказал ученым, что возьмется за микроинструменты.
Не туристам показывать
В небольшом здании поселка Буланаш находится первая на Урале и, пожалуй, во всей стране лаборатория рабочих-новаторов. Здесь конструируют оригинальные, безотказные в производстве электронные схемы и автоматические модели. Сюда в 1960 году пришел работать бывший шахтер, фронтовик, инструктор райкома партии Александр Матвеевич Сысолятин. Первые экземпляры датчиков и реле, наиболее миниатюрные и чувствительные, готовил он. На его датчиках проводят экспериментальные проверки идей и схем, созданных новаторами. Он помогал разрабатывать действующие модели и промышленные образцы автоматических устройств, участвовал в их лабораторном опробовании — да мало ли какие дела находятся для мастера миниатюрных изделий в лаборатории энтузиастов технического прогресса! Здесь, в лаборатории автоматизации, Александр Матвеевич и начал изготовление микроинструментов.
Все они должны были быть абсолютно не схожими. Крючок и скальпель, петля и ложечка, полая игла для шприца и пинцет — что ни инструмент, то другое назначение, другая форма. Размеры не особенно тревожили Александра Матвеевича. Конечно, диаметры в одну десятую или в две десятые миллиметра, как было оговорено в заказе, не шутка. Однако миниатюры, близкие к этим размерам, у него получались, и пальцы натренированы на изготовлении подобных металлических пылинок. И все же сравнивать художественные миниатюры с микроинструментами нельзя. Ученым не любоваться ими на выставке, не туристам показывать. Инструменты должны работать долго, во всякой среде. Как сделать их микроскопическими и в то же время надежными, безотказными при экспериментах? Какую придать им форму, чтобы были удобными для исследователя, пригодными к сверхъювелирной работе под электронным микроскопом? Свои вопросы, предложения, находки он выносил на суд товарищей по лаборатории. Но даже люди, привыкшие решать головоломные задачи электроники, становились в тупик, разглядывая его эскизы и модельки.
Вирусы прочтут…
Обычно модель бывает уменьшенным образцом изделия. Модели Александра Матвеевича были крупнее оригинала. Когда ему показывали в Москве бактерии, то говорили, что под электронным микроскопом они выглядят огромными и неуклюжими по сравнению с быстрыми вирусами. Как будто ничтожен вирус, а всесильные антибиотики, гасящие вспышки тяжких микробных заболеваний, пасуют перед ним. Вирус проникает в глубины клеток, его надо оттуда извлечь. «Возможно, если я сделаю микроинструменты меньшими, чем просили ученые, они сумеют „выманить“ вирус», — решил Сысолятин.
За месяц комплект из десяти микроинструментов был готов. Чтобы различить рабочие части, товарищи рассматривали их в линзах более чем двадцатикратного увеличения. И не мудрено: попробуй разгляди усики пинцета в пять тысячных миллиметра, скальпель, способный разрезать волос вдоль, или причудливую ложечку, которая должна брать из тысяч бактерий отдельные экземпляры наиболее интенсивных!
Ручки инструментов Александр Матвеевич тоже сделал из нержавеющей стали. С краю поставил персональное клеймо «С. А. М.».
К чему? Человек все равно не сможет прочесть твои инициалы, — разводили руками его коллеги.
Вирусы прочтут, когда ученые терзать их будут, — смеялся Александр Матвеевич.
В канун Нового года ученым Москвы вручили подарок уральского Левши. В гнездышках стенда из органического стекла находились микроинструменты для хирургии клетки. Размеры их были вдвое меньше, чем заказывали ученые-микробиологи.
Из Москвы сообщили:микроинструменты Александра Матвеевича Сысолятина применяются при сложных научных опытах.