Противопожарное сооружение восстановили в конце сентября, причём по гарантии, за счёт подрядчика, МУП «Мостовское ЖКХ», и Виктор Геннадьевич заверил, что сейчас объект в рабочем состоянии и «может выполнять свои функции по обеспечению подъезда пожарных машин для забора воды».
А вот по поводу причины обрушения и по сей день нет однозначности. Полиция всё ещё проводит проверку, пришлось вмешаться прокуратуре, а председатель ТОМСа считает, что пирс был разрушен.
— Именно разрушен, а не обрушился — я не оговорился, — уточняет он. — Я приехал из отпуска 13 августа, 14-го обратился в ОВД, совместно выехали на территорию, провели повторный осмотр места происшествия с участием эксперта-криминалиста. На фото четко видно отсутствие двух труб и присутствие на верхних блоках стены следов механического воздействия. Следы такие, что это не просто царапина, это сдернутая площадь железобетонного блока каким-либо металлическим предметом. Это документально зафиксировано.
Пожарные пирсы сами по себе не падают.
По крайней мере во время приёмки пирс падать не собирался, а испытавали объект с участием 24-тонного «Урала», который тестировал подъезд к воде: въезжал на пирс, выезжал, разворачивался, набирал воду. Словом, нагрузку пирс выдержал, его приняли. Виктор Игошев уверен, что пирс разрушен людьми.
— При повторном осмотре места происшествия были обнаружены следы воздействия третьих лиц на железобетонные блоки. Похищены железные трубы, которые были установлены вдоль железобетонной стены пожарного пирса. Трубы тоже сами по себе не пропадают. В результате произошло давление на блоки, и они обрушились.
Труб по 6 метров длиной и диаметром 250 миллиметров в смете не было, их дополнительно установил подрядчик — для надёжности. По словам председателя, трубы были вдавлены в грунт, и руками их не вытащишь. А потому злоумышленники, по мнению руководителя ТОМСа, действовали с помощью спецтехники, которую не заметить трудно. Виктор Игошев обратился через СМИ к жителям Малого Трифоново:
— Насколько мне известно, многие из вас знают и видели лиц, которые совершали данное преступное деяние. Вы можете обратиться как ко мне, так и в правоохранительные органы и заявить о необходимости защиты своих интересов. Пирс строился для вашей безопасности. Но какие-то третьи силы решили, что жителям Малого Трифоново пирс не нужен.
Я знаю людей, которые совершили данное преступление. Но это уже работа правоохранительных органов.
Полиция проверку провела и в возбуждении уголовного дела отказала, аргументировав это отсутствием события преступления: то есть преступных действий в случившемся не усмотрено, пирс рухнул «под воздействием окружающей среды и из-за нарушения технологии строительства». Дело не возбуждено до сих пор. И Виктор Игошев сомневается, что дело возбудят, а подозреваемых установят. Он вообще считает, что это больше, чем хищение. Дело-то политическое: диверсия.
— В результате изъятия труб произошло механическое давление на блоки — это вообще был удар. То есть блоки уронили. Я думаю, что это 167 часть 1: умышленное уничтожение чужого имущества.
— То есть навредить хотели?
— Совершенно верно. Намеренно.
— Кому?
— Не знаю, может, кто-то хотел диверсию сделать на территории села. Посмотрите, сколько у нас муниципальных объектов строится и сколько за 2018–2019 годы произведено диверсий: то у нас забор крадут, то разбирают тротуары, то пирсы ломают, остановки — по всем материалам вынесены отказные, только по забору на «Снежинке» возбуждено уголовное дело.
— Вредят местной власти?
— Да, это мое мнение.
