— Михаил Сигизмундович, для меня как для архивиста большая честь беседовать сегодня с вами. Оглядываясь на пройденный жизненный путь, что бы вы хотели добавить, убавить, скорректировать?
— Знаете, а ничего бы не хотел. Я считаю, что очень интересную и полезную жизнь для людей прожил. Хотя и работаю я ещё в Покровском народном хоре. Продолжаю работать, потому что в будущем году у хора юбилей, 85 лет ему. А это же папа или мама, в общем, один из родителей Уральского народного хора — он, кстати, на праздник обязательно приедет. Ну и 85 лет — это всё-таки большая дата, веха. А музыкантов-то у нас нет практически. Профессиональных баянистов всего три человека у нас.
— На весь район трое?
— Нет, отчего же, в районе есть баянисты. Но я сейчас говорю про профессионалов. Народные инструменты сейчас хоть как-то популяризируют — благодаря программе Андрея Малахова, передаче «Играй, гармонь!», а то ведь дети уже начали забывать практически, что такое народные инструменты… Геннадия Николаевича Рукомойкина уже нет на этом свете, Вити Ханина тоже нет, а они тоже были музыканты профессиональные, баянисты. Поэтому нас три человека всего и осталось: двое в музыкальной школе работают — и я. Поэтому — ну что делать, 85 лет хору, придётся ещё год работать, юбилей встречать.
Косюк, наш руководитель, говорит, что это, наверное, последний год, потому что он тоже уже устал, всё же хором руководит уже сорок лет.
— Ну, не знаю, я вообще не представляю Покровский хор без вас или без Вадима Николаевича.
— Правильно вы говорите. Я очень бы не хотел, чтобы хор превратился в нечто примитивное. Конечно, год я ещё поработаю. А там видно будет.
— Недавно слышала утверждение, что музыкальные способности, как и способность писать, или даны человеку свыше или нет. Что их можно, конечно, развить до определённого уровня, но на этом всё, стоп, выше уже не прыгнешь. Это так?
— Да. Это так. Развить можно. Я знаю, что голос можно на девяносто процентов развить от того, что дано. В музыке есть определённый потолок. А что касается писательского дара, тут я не знаю, в эту область я вторгаться не могу.
— Видимо, это из той же оперы, потому что пишется ведь тоже по вдохновению. А призвание тем и отличается от ремесла, что любимое дело ты готов делать не только за деньги, но и бесплатно.
— Вот это абсолютно точно. Если посчитать, сколько я бесплатно отыграл… Ого-го какая цифра получится, наверное, выйдет половина моего творческого пути. Ну или почти бесплатно, да. Я был членом горкома комсомола, выступил однажды на пленуме.
Попросили меня выступить, поделиться опытом. Я и выступил. А в конце сказал: «Было бы здорово, если бы ребятам немножко доплачивали». Ну и довыступался. Был на грани удаления из комсомола — только за эти слова.
— То есть искусство кушать не хочет?
— Вооот! Знали бы вы, как возмущались люди, прежде всего — президиум! Кое-кто в зале поаплодировал реденько, а те, кто сидел в президиуме, чуть меня не поцарапали. Хотя ребята занимались с полной отдачей, мы в «Эридане» репетировали ежедневно. Понимаете — ежедневно! Почему мы выросли — потому что мне повезло с ребятами. Так просто сошлось. И мы все родились вовремя. ВИА только-только начали завоёвывать популярность. И тут у нас такие таланты — Толя Князев, Толя Потапкин, Витя Ханин и другие ребята. Вот им на самом деле было дано свыше, это было настоящее наше созвездие. И они были очень работоспособны.
— Талант плюс трудолюбие = успех. Очень правильная формула. «Эридан» родился в 1969 году, 53 года назад. Но магия коллектива такова, что «Эридан» любят и помнят люди разных возрастов, представители разных поколений. Уверена, что если вот сейчас расклеить афиши, что будет выступать этот ансамбль, то вряд ли в нашем городе найдётся зал, способный вместить всех желающих.
— Многие помнят, я знаю. И люди пришли бы, я тоже так думаю. Последний раз мы отмечали 35 лет — помните, зал тогда тоже ломился. У нас был момент тогда, мы собрались ехать в Первоуральск, и надо же — концерт отменили. Редчайший случай, на самом деле. Почему так случилось, я уже и не помню. Мы собрались, думаем: что будем делать? Я предлагаю: давайте дадим концерт у нас в Артёмовском, в ДК Попова. Мы давно уже тут толком не выступали, всё где-то ездим. Мне говорят: да ты что, время уже два часа дня, мы же не соберём людей! Я говорю: давайте рискнём, вон на остановках расклеим объявления… В общем, рискнули. Народу, как помните, было не пробиться, приставные стулья ставили, но всё равно мест не хватило.
— Это большая гордость за своих. Такая, что словами трудно выразить.
— Согласен с вами. Но, к сожалению, кое-кого из наших ребят уже нет с нами… Годы идут…
— Знаете, Михаил Сигизмундович, сейчас прогресс шагнул очень далеко. Цифровизация, глобализация и всё такое. Наверное, не за горами и изобретение машины времени. Вот если представить, что она уже есть и что в свой день рождения, в юбилей, вы можете заглянуть в глаза маленькому Мише Сидоровичу и что-то ему сказать, то какие слова бы нашли для него?
— Да я бы себе ничего не сказал. Я бы сказал своим родителям прежде всего. Спасибо, что вы меня правильно воспитали. И что на верный путь направили. У меня отец играл хорошо очень на баяне. И брат тоже. А я сначала как-то даже не думал о музыке. А потом меня словно кто-то позвал. И в тринадцать лет, в довольно приличном уже возрасте, я пошёл в музыкальную школу. Не хотели вроде и брать, но потом сказали: ну ладно, давай посмотрим, что выйдет. А я школу закончил за три года вместо пяти. И поступил в музыкальное училище имени Чайковского. Ну, а потом академию культуры и так далее. Так что спасибо родителям. Отцу. И маме тоже.
— Что больше всего цените в людях?
— Порядочность.
— А самые неприемлемые для вас человеческие качества?
— Враньё. Обман. Способность к измене и к предательству. Как в песне поётся: «Мы друзей за ошибки прощали, лишь измены просить не могли». Вот и весь сказ. Предательство — это в том числе и то, что Запад в 90-е годы для нас стал идолом, а наше, русское, советское, оставалось на обочине, забывалось, уничтожалось. Сколько лет о баяне, домре, балалайке, народной музыке, хоре никто не вспоминал. Я не говорю, что не надо было другим направлениям развиваться, нет, конечно, пусть бы шли параллельно, но ведь нельзя же было совсем взять и забросить народное творчество, выкинуть его на обочину. Спасибо Путину, он вытащил из забвения нашу культуру. А то картина очень уж печальная была.
— Мне кажется, у нас поющий город.
— Абсолютно с вами согласен. Артёмовский всегда считался очень поющим городом. И очень музыкальным.
— И было очень обидно, что за эти два пандемийных года людей словно по голове пристукнули. Сидели по квартирам, ни праздников, ни песен.
— Разобщённость была, конечно. Но сейчас вроде бы прошло это время, можно общаться, встречаться, праздники устраивать. А это значит, что жизнь продолжается. И мы ещё споём!
— Спасибо за беседу, Михаил Сигизмундович! Я хочу пожелать вам здоровья, вдохновения, радости. Пусть музыка звучит. Пусть ваше сотрудничество с нами, с архивной службой, продолжается и крепнет. Пусть внучка Даша, которая любит рисовать и петь, растёт под мирным небом. И пусть все новости будут только хорошими!
