Память жива
Годы спустя он собрал вокруг себя актив, чтобы сохранить живую память об артёмовцах-ликвидаторах: написать книгу, установить стелу, открыть музей. И вот уже 5-й год ведёт экскурсии по «Памяти Чернобыля» — залу, созданному активистами общественной организации инвалидов АГО «Союз «Чернобыль». Геннадий Николаевич рассказывает посетителям об истории самой атомной электростанции, об артёмовских участниках тех событий. А «Всё будет!», в свою очередь, решила напомнить читателям об организаторе музея — офицере, принимавшем непосредственное участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Чернобыль или Афганистан — выбирай
Как и все советские мужчины, Геннадий Быстраков служил в армии, после работал на гражданке. Потом решил вернуться в вооружённые силы — окончил Свердловское высшее военно-политическое танково-артиллерийское училище, стал кадровым офицером. До чернобыльских событий проходил пятилетнюю службу в отдельном радиорелейном батальоне Северной группы войск в Польше. В июне 1986 года капитана направили в Киевский военный округ — на должность секретаря партийной организации 20-го Гвардейского инженерного батальона оборудования пунктов управления. Вызвали в штаб и предложили две командировки:
— Сказали, выбирайте: или в декабре в составе ограниченного контингента советских войск поедете в Афганистан, или сейчас отправляетесь на ликвидацию последствий аварии в Чернобыле. Конечно, я выбрал второй вариант, так как считал и считаю, что нужно быть полезным, в первую очередь, на своей родной земле (тогда же никто не мог предположить развала Советского Союза, мы были единый народ). Ну и 26 сентября был откомандирован на должность секретаря партбюро батальона спецработ (в/ч 61753), который работал на самой станции, занимался разведкой, уборкой и захоронением высокоактивных материалов.
От разведчиков зависела жизнь каждого
Батальон дислоцировался в небольшом украинском селе Карагот в 7 км от станции и выполнял задачи оперативной группы, которая координировала все работы на станции:
— Прежде чем направить личный состав подразделений, гражданский персонал на дезактивацию какого-то участка на станции, прилегающей к станции территории, в том числе и «рыжего леса», командование направляло группы дозиметристов с задачей провести дозиметрический контроль, выявить наиболее заражённые участки, нанести данные изменений на карту и представить в Оперативную группу.
На основании данных радиационной разведки разрабатывались рекомендации по обеспечению безопасности проведения дезактивационных работ:
— Кроме основной работы секретарём партбюро я практически каждый день ездил с очередной сменой на станции. От нас зависела жизнь каждого человека, который будет направлен на исследованные участки — выполнять поставленные задачи. По территории станции мы передвигались в боевых разведывательно-дозорных машинах, в которых были установлены приборы для измерения уровня радиации. Бывало, техника не могла пройти или просто отказывала. Тогда шли пешком, используя войсковые дозиметрические приборы ДП-5, индивидуальные дозиметры ИЛ-22, а также дозиметры-накопители.
Норматив в 25 бэр и засвеченная справка
На смену разведке приходили следующие герои. Кто-то сбрасывал с крыши энергоблока обломки: за несколько секунд в тяжёлых защитных свинцовых штанах надо добраться до места, выполнить ряд действий — и снова назад. Кто-то на спецтехнике убирал сброшенные обломки. Кто-то укладывал всё в контейнеры. Кто-то занимался захоронением отходов (сначала в Припяти, потом вокруг 4 энергоблока).
Превышения по полученной дозе радиации не допускалось, говорит ветеран, ежедневно проводился радиационный контроль, полученные данные фиксировались в специальном журнале. При этом за 43 дня службы на ЧАЭС ликвидатор Быстраков получил облучение в 25 бэр (единица измерения биологической дозы радиации) и 3 ноября был откомандирован на прежнее место службы:
— Численность личного состава батальона составляла 205 человек (не считая кадровых офицеров). По мере получения допустимых доз облучения призванные на военные специальные сборы заменялись на новых бойцов. В 1986 году норматив был определён не более 25 бэр, потом начали эту дозу снижать до 20-ти, 15-ти, 10-ти… Отразились ли бэры на здоровье ликвидаторов? Болеем потихоньку. Вот видите, как эта справка выглядит: потому что та бумага, которая там использовалась, была засвечена радиацией. Вот талон на питание оттуда. А это ценные подарки, которые вручались отличившимся ликвидаторам.
От макетов до свечей — всё своими руками
…В музее хочется побыть подольше и рассмотреть, изучить каждый стенд, экспонат, созданные стараниями Геннадия Николаевича, его супруги Ларисы Ивановны и актива сообщества артёмовских ликвидаторов. Чего только стоят фотографии, документы и книга «Артёмовцы — ликвидаторы аварии на чернобыльской АЭС». Не пройти мимо макетов 3-го, 4-го энергоблока и транспорта, применявшегося в ликвидации аварии — все эти модели ветеран собрал своими руками по описаниям и фото из интернета, по памяти. Приковывает внимание и «Чернобыльский спас» — икона, освящённая митрополитом Киевским Владимиром. Замысел её создания, пояснил Г. Быстраков, пришёл Юрию Андрееву, посвятившему свою жизнь ядерной энергетике, во время аварии получившему огромную дозу радиоактивного облучения.
Самые частые посетители музея — дети, к слову, одна стена зала «Память Чернобыля» оформлена их рисунками. За 5 лет, обратил внимание собеседник, музей посетили более 1000 человек — гости оставили в книге отзывов более 60 благодарственных записей.
— Кроме экскурсий, у нас проходят заседания Совета по патриотическому воспитанию молодёжи, встречи руководителей клубов. Также мы принимаем активное участие в сборе гуманитарной помощи для наших мобилизованных земляков: закупаем необходимые вещи, продукты, комплектуем посылки, занимаемся изготовлением окопных свечей, собираем денежные средства и перечисляем их на счёт штаба гуманитарной помощи. Конечно, не остаёмся равнодушными к событиям на Украине. В том числе переживаем, когда мирный атом пытаются использовать в провокационных целях против России. Разрушат Запорожскую АЭС — аукнеся всей Европе, а то и всему миру. Не понимаю западных политиков, которые не останавливают провокации украинских националистов на Запорожской АЭС. А ведь должны.
