Штурмовали в связке с пехотой
На СВО Константин Вячеславович с октября 22-го (вернулся с фронта в сентябре этого года, комиссован по состоянию здоровья). В разведку земляка определили по его опыту срочной службы:
— Понимал, что это значит, разведчики же всегда первыми идут. Но раз сказали «надо» — значит, «надо». Нас сперва увезли на подготовку в инженерно-сапёрное в Тюмень, там отобрали в Чебаркуль, а оттуда в составе разведгруппы отправили на СВО. Поначалу был в разведроте, работали в связке с пехотой — с ними и на задачи ходили, и опорные пункты брали, и на разведку местности ходили (в тылу у противника не были, но на первой линии встречались напрямую; среди воюющих речь иностранную слышал, видел трофейные шевроны с фашистской символикой, но из пленных встречал только мобилизованных). Потом нас переформировали в разведбатальон при бригаде, и мы стали спецзадачи выполнять. Такое распределение получил, потому что подготовленный был — два года срочной службы в артиллерийской разведке. Армейский опыт очень пригодился, много навыков вспоминал и применял потом на СВО: и как опорный пункт вычислить, и как артиллерию наводить, и сапёрное дело надо знать. В составе разведки сапёр всегда есть, но определённые навыки (например, где-то растяжку снять, чтобы пути отхода сделать) у разведчика всё равно должны быть.
Мгновенные решения — в слаженной команде
Подготовка продолжалась и на фронте, но, отмечает собеседник, никакое обучение не заменит бойцам готовности принимать быстрые нетривиальные решения и чувства плеча в команде:
— На полигоны ездили, штурмовать учились. Но на самой линии боевого соприкосновения бывают нестандартные ситуации, когда надо мгновенно принимать решение. К примеру, во время одного штурма нам пришлось быстро продумывать новый план, согласовывать его между собой, откатываться на группу прикрытия, чтобы предупредить всех там, а всё потому, что накануне смотрели на позиции с одного ракурса, а на месте обстановка оказалась другая. Чтобы подобного рода задачи выполнять, команда нужна слаженная. В полевых условиях психологией заниматься некогда, поэтому в группы нас подбирали по простому принципу — кто с кем сдружился. В подразделении взаимодействуют все бойцы, но с кем-то общаешься более тесно: просто посмотрел на человека, пару слов сказал, и сразу складывается понимание, взаимная поддержка. И так по ходу действий группы и организуются.
На передовую, чтобы дети жили хорошо
Подразделению, в котором служил Константин, приходилось быть и в роли наставников:
— Подшефных у нас не было, но ездили на полигон обучать «Шторм Z». Там все парни из заключения, но мы с ними наравне общались, они такие же люди, всякое бывает в жизни. У всех разная судьба — кто-то пошёл в «Шторм Z», чтобы после помилования их дети жили хорошо. В бригаде, которую нам определили, были и те, кто в Чеченской кампании побывали, и те, кто автомат держать не умели, не знали, как его разобрать, потому что в армии не служили. Но все старались, к тому же у них, как полагается, были свои люди, ответственные за дисциплину. И вот обучали их стрелять, штурмовать, окопы обустраивать, показывали, с какой стороны зайти на штурм, кого куда распределить, как посты наблюдения организовывать. Регулярно их ездили обучать.
Если фильм — то про взаимовыручку
Девиз разведчиков — «Своих не бросаем», напомнил К. Железкин и заметил, что своими на фронте друг другу являются все боевые товарищи:
— Если есть двухсотые, трёхсотые, всегда стараемся вытащить. Другим подразделениям тоже помогали — вытаскивали парней. Говорю и вспоминаю водителя из Иркутска. Чип — отчаянный парень, он подъезжал, почти залетал, на самую ЛБС, грузил парней и вывозил их. До сих пор удивляюсь, почему ему медаль не дали, да у нас все водители подобраны были такие бесстрашные… И нам из других подразделений помощь тоже поступала: когда в 22-м были в окружении под Кременной, нам башкиры с соседних позиций подвезли БК, и мы 2-е суток смогли отстреливаться; когда уже по нам танки хорошо отработали и у нас двухсотый появился, приняли решение отойти, и ещё 3 дня у башкир жили… Вообще в спецоперации участвуют разные российские народности, и вроде все отличаются друг от друга, но там не смотрят, кто ты такой, какой национальности, а, наоборот, что-то общее в людях проявляется — взаимовыручка, сплочённость. Если бы фильм хотел увидеть про СВО, то, наверное, как в тех обстоятельствах люди сдруживаются, опытом обмениваются, друг дружке что-то подсказывают, как потом эти отношения проявляются и укрепляются в боевых действиях, как коллектив формируется.
Из окружения под Кременной, говорит Константин, он и его соратники вышли другими людьми, сплочённой группой. После была ротация — нашего земляка распределили в 85 бригаду, и по предложению командира роты он снова пошёл в разведчики. Конечно, и потом приходилось уходить из-под миномётных обстрелов, добывать питьевую воду из луж, выполнять задачи на сложных ландшафтах, как, например, под Белогоровкой, но с хорошим командованием испытания преодолевались.
Вспомнить о семье, чтобы думать о хорошем
Продолжая объяснять, какие задачи разведка выполняет на СВО, Константин Железкин заметил, что практически в каждом роду войск есть свои разведчики: скажем, инженеры-сапёры, артиллеристы-наводчики и так далее. А есть отдельные разведбатальоны, есть спецназ ГРУ, где задачи ещё более специализированные.
По понятным причинам высказывания собеседника не отличались конкретикой. И всё-таки из чего складывается стандартная смена разведчика, Константин рассказал: группа выдвигается на 3-4 суток к постам наблюдения, фиксируется на месте, собирает максимум информации, по возвращении пишет подробный отчёт командиру. Справиться с заданием помогают хорошая спортивная и психологическая подготовка (надо проходить километры троп, делать перебежки, реагировать в экстремальных ситуациях), выносливость, очень хорошие слух, зрительная память, наблюдательность, смекалка и… умение собирать вещмешок:
— Нужны маскировка, боекомплект (без еды выжить можно, а без БК нет). Когда шли на 4 суток, то поесть с собой брали на двоих 2 банки тушёнки (каждому по полбаночки на сутки), грецкие орехи и шоколадки; больше всего берёшь воды, потому что её не добыть. После выполнения задания бойцов отпускают на день-два на отдых, чтобы эмоционально разгрузились. Стрессы там всегда, и восстанавливается каждый по-разному: кому-то надо отключиться от всего, кому-то побыть с друзьями, чаю попить, похохотать, кому-то о доме вспомнить, чтобы о хорошем начать думать, успокоиться. С семьёй связь очень важна. Я сам там мыслью жил, что пускай мне сейчас плохо, но семья моя будет в порядке, лишь бы их это не касалось, лишь бы в тылу наши люди жили без войны. Там вообще начинаешь больше ценить семью, близких, задумываешься, как лучше жить, чем заниматься, понимаешь, что надо больше проводить времени с семьёй, что жизнь одна, и жить-то хочется!
Воспитывали улица и родительский пример
В этом ключе собеседник заметил, что готов уделять больше внимания не только своей семье, но и артёмовскому подрастающему поколению, и, если пригласят, приходить на встречи со школьниками:
— Считаю, нам надо больше заниматься детьми, чтобы они меньше в интернете сидели, чтобы патриотические клубы, кружки посещали, как в школах это было раньше. Готов время на это потратить: прийти, на вопросы поотвечать, подсказать что-то, обучить чему-то. Главное, чтобы у детей взаимопонимание было, чтобы не было разногласий, какие сейчас в интернете начинаются… Вот почему нашему поколению на СВО легче? Потому что нас улица воспитывала, ну и родительский пример. Улица волевые качества развивала и давала понимание, что хорошо, что плохо, как конфликты между дворами решать. Мы и в футбол гоняли, и денежку самостоятельно зарабатывали, и активно дедушкам-бабушкам помогали. А сейчас на улице дети в телефонах сидят. Даже своих детей тяжело отвлечь от интернета. Смотрим с ними фильмы патриотические, просто общаемся. На рыбалку их приглашал, но не проявляют интереса, может, младший сын заинтересуется: это же родная природа, такой отдых эмоциональный и моральный.
Мечта — мирное небо, и чтобы парни вернулись живыми
По возвращении домой Константин Вячеславович трудоустроился, находит время и на работу, и на общение с близкими, и на хобби. Но, говорит собеседник, тратить по нескольку часов в неделю на оформление справок нет никакого желания:
— Лично сейчас сталкиваюсь с тем, что прихожу за одной бумажкой к специалисту, а потом мне парни звонят, и я опять еду в другой город, в эту же организацию, к другому специалисту. Они что, не могут сказать: ты вот то и то сделай сразу — пусть я два часа потрачу, но сразу все документы оформлю, по принципу одного окна. Хочется, чтобы парням, которые с СВО придут, в дальнейшем меньше по кабинетам пришлось ходить, чтобы всё проще было, чтобы согласованная работа во всех учреждениях была… В фонд «Защитники Отечества»? Да, обращался, они хорошо подсказали, помогли. Но потом-то всё равно справки приходится самому собирать… Ещё волнует вопрос, что не все парни, которые вернутся с СВО, из-за состояния здоровья смогут работать. Если кому-то из них инвалидность не дадут, то пусть им хотя бы ветеранские добавят, жить-то на что-то надо… И, думаю, в своём сообществе будем друг друга поддерживать. В этом году на День разведчика у памятника встречались, а в том году и молодёжь на 5 ноября приходила. Сколько нас среди артёмовских ветеранов, пока не знаем. Надеюсь, что в будущем будем дружнее собираться. Вроде разведчик — тихий человек, но праздник это праздник: хочется встретиться с товарищами, почувствовать причастность к боевому братству.
В завершение беседы Константин Вячеславович поделился главной мечтой: чтобы было мирное небо, и чтобы все наши ребята вернулись домой живыми.
