Пережитое на передовой помогло ветерану спецоперации отчётливо понять, «что жизнь это дар, и её надо ценить, время — дорогое, и его тоже надо ценить» и укрепиться в мысли — «надо уважать людей, от души любить и успевать им помогать». На приглашение газеты Евгений Назирович Рахматуллов, водитель штурмовой группы легендарного штурмового батальона «Урал», тоже откликнулся — не столько из желания рассказать о своём боевом пути, сколько из стремления поделиться своим опытом с подрастающим поколением и со всеми, кому он будет полезным.
В замедленном времени
Артёмовец был дважды ранен. Первые три осколка в июне 2023-го прилетели в ноги (один удалось собственноручно извлечь, два остались). После пяти других, полученных в голову в июле того же года, Евгения комиссовали, но уже в феврале 2025-го. Как приземлилась бесшумная подлая польская мина, воин помнит по секундам:
— Нам нужно было закрепиться на позиции, сделать накаты блиндажные, и, пока парни обедали, я вылез из окопа осмотреться. И вот как в замедленном времени всё получилось: я с одной стороны окопа, а с другой стороны мина спускается. Упал в окоп, но сознание не потерял. Думал, просто контузия, но что-то стало жарко; голову трогаю, а кровь-то горячая. Говорю: «Мужики, я триста». Они: «Ползи к нам». И вот дополз до парней. Те растерялись — голова же — но нашли эластичный бинт (когда закрепились на точке, там были сумки противника с медициной, и я разложил бинты на полке). И вот они мотают, бинт слазит, уже чувствую, что поплыл, и тогда просто бинт к голове приложил и лёг под накаты.
В тот прилёт вместе с нашим земляком зацепило ещё одного бойца: ему осколок пробил лёгкое. И, переживает собеседник, он как-то хотел помочь, потому что помнил из занятий по первой помощи, что нужно просто выпустить воздух иглой из лёгкого, но его самого стало периодически выключать (ранение-то тяжёлое!). До эвакуации второй парень не дожил. Боевые товарищи сделали в той ситуации всё, что смогли, говорит Евгений. И при этом, вспоминая, как кто-то из новобранцев прогуливал на учениях медпрактику или несерьёзно к ней относился, понимает: освоить оказание первой помощи — обязанность каждого военнослужащего.
Как зарождается боевое братство
Обмен опытом на передовой происходит в постоянном режиме, продолжил боец, потому что любой навык, которым с тобой на фронте делятся знающие люди, это боеспособность и дополнительные шансы на выживание. В качестве примера Евгений рассказал, как его взводный предотвратил новые потери:
— Спросил взводного накануне выхода на ротацию: все доходят? Он: нет. Говорю: значит, противник нас видит. И предложил кое-что по-новому сделать. Взводный молодец, хоть и старше, но меня послушал. Когда мужиков пришли менять, те удивились, почему не было прилётов. В тех местах, где прислушиваются к опытным бойцам и просто к предложениям дельным, там и выживаемость выше. Ну и, конечно, слаженность должна быть в команде. Человеку, с которым ты живешь в одном блиндаже, выполняешь боевые задачи, должен доверить вообще всё, даже свою жизнь. Это очень сложно, потому что поначалу его не знаешь, доверие появляется после первых боёв. Ты и себя не знаешь, а там понимаешь, что хочешь жить, и будешь карабкаться, цепляться, будешь бороться за жизнь каждого товарища. Боевое братство так и зарождается, когда каждый готов постоять друг за друга.
Просто присматривайте за мной
Потери среди товарищей боец Рахматуллов в тот долгий июльский день предотвратил, но вот своего ранения предусмотреть не смог. До места эвакуации его и второго, с пробитым лёгким, солдата парни решили доставить на носилках. Но артёмовец, чтобы не нагружать бойцов, со словами «вы просто присматривайте за мной» прошагал более километра по окопам и ухабам пешком вслед за товарищами:
— Взял себя в руки. Думаю: хватит уже выключаться. Дошли до места. Оттуда нас в госпиталь увезли полевой, там наложили швы. Потом не помню. А когда меня грузили в вертушку, поймал себя на мысли, что когда-то мечтал полетать на вертолёте… Сейчас понимаю: с мечтами надо быть осторожнее, они реально сбываются! На взлёте снова отключился, дальше был аэропорт, перегрузка в самолёт. Спросил: куда? Сказали, что «тяжёлые» летят в Москву. Там в госпитале Бурденко квалифицированные врачи за неделю меня на ноги поставили, потом перевели в другой госпиталь для ветеранов, там три недели проводили обследование. Дальше был госпиталь в Екатеринбурге, где тоже был очень хороший нейрохирург.
Никто из профессионалов не взялся делать операцию, популярно объяснив бойцу, что осколки чудесным образом не задели жизненно важных артерий и мозговых центров, а дополнительное вмешательство несёт большие риски.
Поехал за правдой
Как складывается жизнь нашего земляка сейчас, читатели уже знают. До спецоперации события в судьбе Е. Рахматуллова развивались не так стремительно, но интересно. Женя закончил 9 классов во 2-й школе, уже в те годы друг Иван приобщил его к ремонту техники: мотоциклов, машин. Учился на соцработника в филиале Демидовского колледжа (пошёл бы в автомеханики, но не было мест), потом в Режевском строительном техникуме. В 18 лет отправился в военкомат и отслужил срочную службу в войсках ПВО. После у Евгения родились дети. Кроме домашних забот, была работа: начинал мастером на шиномонтажке, а накануне спецоперации уже трудился автомехаником на северном предприятии.
А потом началась СВО, и в сентябре 2022-го артёмовец заключил контракт с Минобороны РФ. «Поехал за правдой, хотел узнать, как там на самом деле», — объяснил своё решение земляк. По распределению Евгений попал в штурмовой батальон «Урал» (не последнюю роль сыграл опыт работы автомехаником). До передовой было два месяца основательной подготовки:
— Обучали нас очень хорошо, отношение во время подготовки было идеальное, и навыки нам в разных ситуациях потом помогали. Командиром на учебке у нас был подполковник Вагин — хороший, замечательный человек, уважение ему и почёт. Вообще потом не раз убеждался, что от авторитета и опыта командира очень многое зависит: и дисциплина (а без дисциплины нет порядка, и к ней неопытных бойцов обязательно надо приучать), и в целом выполнение задач. Ещё важно спрашивать, что солдат умеет, и продолжать его готовить в том же направлении. Вот меня спросили, узнали, что могу, дообучили. Перед отправкой на СВО поставили старшим на приёмку эшелона боевой техники (его уральцы собрали, журналист Владимир Соловьёв сюжет на эту тему снимал). И там на фронте я именно как механик-водитель боевые задачи выполнял… Если каждый на своём месте работает, то больше пользы приносит.
Вопреки правилам
Дисциплина важна, повторил собеседник, но в одном из боёв воину всё-таки пришлось её нарушить. Тот день был для Евгения самым тяжёлым за всё время службы на СВО:
— 3 февраля 23 года был первый боевой выход, мы с наводчиком должны были прикрывать танк. А 21 февраля был грандиозный штурм, и нас поставили на эвакуацию: штурмовики нам подносили раненых, а мы с наводчиком вывозили их на вторую позицию. И вот в 12.20 дня я сел за штурвал и до 6 утра следующего дня гоняли туда-сюда. Не считал, сколько человек вывезли, но очень много. Находишься там в таком состоянии, что адреналин зашкаливает: боевая машина кипит, вокруг взрывы, выстрелы, все бегают, штурм идёт. Как водитель не должен был из машины вылезать, но понимаю: надо как можно больше раненых загрузить, нельзя время терять. Ну и забрался на башню машины, чтобы людей принимать. Смотрю — человек стоит. Кричу ему: «Что стоишь, подавай носилки!». Не сразу понял, что это командир. Но он тогда к такому ходу событий нормально отнёсся.
Такое не забудется
Дальше — больше. Когда командир уехал, механик-водитель Рахматуллов, понимая, что штурмовики, мягко говоря, устали, стал подгонять эвакуационную машину на линию боевого соприкосновения, чтобы подносить раненых было легче:
— Ночью фары нельзя было включать, но мы продолжили с напарником ездить, пока всех не эвакуировали. Мне потом только сказали: «Ты в курсе, что там были заминированные участки?»… Понимание полное только потом приходит. А там про опасность не думаешь, думаешь про ребят, что можешь им помочь. В тот день большинство ребят вывезли живыми. Да и потом в каждой задаче делали всё, что могли. В большинстве случаев получалось помочь, но когда не можешь помочь своему товарищу и даже не товарищу, такое не забудется. И вообще всё, что там происходило… не забудется.
Защищал Отчизну
За полгода на передовой Евгений Назирович Рахматуллов отмечен орденом Мужества, медалью «За участие в СВО». Когда и за какие заслуги он награждён, сказал собеседник, он точно и не вспомнит. Зато точно знает, что делал на фронте:
— Я защищал Родину. Стоял за нормальные человеческие ценности, за мирное население, тех, кто не русофобы: все мы люди, и неважно, какой ты национальности, а важно, как ты относишься к своей Отчизне, к окружающим…
Про СВО — поучительный для молодёжи
… В общении с героями спецоперации уже по традиции спрашиваю, какой фильм о пережитом на СВО человек хотел бы увидеть. Евгений на этот вопрос ответил так:
— Поучительный должен быть фильм для молодёжи нашей. Чтобы после его просмотра молодые люди поняли, что такое долг Родине отдать, чтобы кто-то из армии захотел письмо домой вручную написать (вот у меня по сей день дома письма лежат, которые из армии маме с отчимом и бабушке с дедушкой отправлял). Чтобы дети посмотрели кино и стали уважительнее относиться к памяти дедов, прадедов наших, которые шли на защиту Родины в Великую Отечественную, и вообще к старшим стали уважительно людям относиться, потому что это даёт человеку мудрость. Такой фильм, чтобы дети захотели учиться, развиваться, профессию осваивать, быть полезными стране. Чтобы дети и взрослые Родину любили. А когда человек любит Родину, он идёт её защищать.
