Например, маршал Г.К. Жуков? Но в известных на весь мир его «Воспоминаниях и размышлениях» об этом на удивление мало. Автор вспоминает только о том, каким растерянным выглядел Сталин. А сам он, начальник Генерального штаба Красной Армии? О себе — ни слова, только о растерянном вожде. Завидная реакция человека, который обладал самой полной и самой оперативной информацией о ситуации на границах, о состоянии войск вероятного противника. Он не видит, не чувствует за собой никакой вины, что прошляпил, — он же за два часа до начала войны направил в войска директиву, где предписывалось начать боевое развёртывание воинских частей. И всё.
Наш город, если судить по книге краеведов А.И. Брылина и П.Т. Коверды «Артёмовский», «проснулся по воскресному режиму, когда некуда спешить и впереди уйма свободного времени. Уже прогремели на далёких заставах первые выстрелы. Уже гусеницы фашистских танков рвали землю приграничных полей, а здесь, на Урале, ещё царила во всём мирная безмятежность выходного дня. Сугубо мирным было и содержание печатающейся в типографии газеты «Егоршинский рабочий». В номере сообщалось о награждении наркомом 44 егоршинских железнодорожников, был помещён отчёт с районного партийного актива. Ничего тревожащего не содержали и заголовки статей: «Снизить себестоимость угля», «По-хозяйски готовиться к уборочной кампании».
Но тревога, ожидание практически неизбежной войны жили в людях, как говорится, буквально висели в воздухе. Об этом написаны тысячи страниц в сотнях книг, документальных и художественных. И, судя по этим свидетельствам, абсолютное большинство людей восприняло начало войны как беду. Пересмотрев дома многие из любимых книг, я ещё раз убедился в этом.
Лишь в «Повторении пройденного» Сергея Баруздина я нашёл эпизод, где 15-летний мальчишка, услышав о начале войны, закричал «Ура». Он, конечно, воспринял это как возможность совершать подвиги, бороться с врагом, о войне с которым все последние годы говорили как едва ли не о последней схватке добра со злом. Но скоро, сразу же, глядя на окружающих людей, понял, что сделал это необдуманно, сдуру. Что ж, чисто мальчишеская реакция. Наверное, было и такое.
А вот наиболее верно, пожалуй, описал первую реакцию на известие о начале войны коллега, собкор «Комсомольской правды», рассказавший об этом на семинаре лет 20 назад. Он готовил материал к такой же дате и задал вопрос ветерану, старому солдату. «Как отреагировали? — переспросил пожилой человек. — Известно как: бабы заплакали, мужики — заматерились». Народу ведь не надо искать оправдания своей вины, не надо искать возможности совершить подвиг, потому что вся тяжесть этой войны, все испытания лягут на его плечи. И как ни пытайся официальная пропаганда показать патриотический порыв, первая реакция нормального человека — беспокойство о собственной жизни, о своих близких, а только потом, после осознания масштаба трагедии, — обо всём и обо всех остальных.