Да бог с ним, с тем самым исследователем социологии, и вообще со всем этим соцопросом. Ещё недавно мне один социолог (думаю, что тот же самый) рассказывал, как пишутся эти чудные исследования.
И вообще — не гружусь по этому поводу. А вот по другому — гружусь. Во-первых, я и не думала, что политическая беспомощность депутата Шарафиева выльется в столь креативное творчество редактора и журналиста Шарафиева — вы посмотрите, что за прелесть он соорудил на страницах своего издания. «Бабком Артёмовского городского округа» — как причудливо, свежо, неожиданно… Ох, не угнаться нам за этим «креативом»…
А во-вторых, я вдруг осознала, что есть на земле явления, которым нет предела. Вот, например, хамство может быть абсолютно беспредельным, если у человека нет внутреннего нравственного барьера. Да вы только почитайте, что пишет этот господин («Градострадальцы анимируют матриархат» — заголовок, кстати, тоже настолько же креативный, насколько непонятный) в адрес женщин-руководителей, при этом называя и конкретные фамилии:
«Что касается других аспектов, преобладание женщин в руководстве, скорее всего, снижает эффективность работы власти. Ведь женщинам нужно много времени накраситься, заляпать морщины, выбрать униформу. А ещё им надо ходить в парикмахерские, чтобы не выглядеть как лохушки, бегать по самым богатым торговым точкам, где им втюхивают за большие деньги всякую дрянь. Наверное, их мужья хотят чистоты в квартирах, вкусного обеда и ужина, надо ещё стирать мужские носки и трусы, да и рубашки с брюками надо гладить. А если есть дети? Надо ведь их в школу проводить. Великовозрастным надо просто помогать.
Есть ещё немаловажный аспект. Руководителям приходится много пить водки для решения некоторых вопросов. А женщины быстрее спиваются, чем мужчины.
Руководителям надо много бывать на заседаниях. А это малоподвижный образ жизни. А так же духота. Если «трудовая» мозоль у мужчины — это не только его гордость, но и объект восторженных взглядов со стороны поклонниц мужчин-начальников, то обрюзглое тело женщины, которой некогда заниматься физкультурой (к месту работы и обратно возит лимузин заграничного производства), у многих вызывает отвращение».
Не ответить на этот крик души, продемонстрировавший нам уровень развития автора, я не смогла. Заранее прошу наших читателей простить меня за некоторые образы.
Мне больше, ей же богу, не смешно. Меня мутит от этого паскудства, от пошлости и псевдоправдорубства. И оттого, что всплыло вновь оно. И мощною такой струёй плывёт, и с ног до головы, и по макушку… И автора отправить бы в психушку, но у него какой-то есть народ — совсем не от великого ума за псевдоправдоруба он горою. Он чтит его, глотает всё запоем, не ощущая привкуса дерьма.
Народ за ним ломает всё в дрова, воюет там, где точно можно миром, как попка, повторяя за кумиром больных фантазий грязные слова.
Сейчас взахлёб (ну экая фигня) народ всё обсуждает новость дня — написанное чудо-мужиком произведение про наш бабком.
Как нас живописал! Да, есть теперь заклятый враг людей, зовут бабкомом. Он неказист и дрябловат притом он, в морщинах весь, ругается, как зверь. Он одевает свой неслабый вес в безвкусные наряды из Китая. Лохушка он — вот истина простая. И дохл к нему мужчинский интерес.
Ещё он неопрятен — просто страсть. Он спорт не любит, что небезопасно. Мужья бабкома, как Иа, несчастны. И детям их так трудно не пропасть.
Не стираны трусы. Стоят носки и запах источают под кроватью — и надо бы всё это постирать им, отрезать бы ребёнку колбасы…
Ан нет… Садится баба в лимузин (бабком и баба — близнецы и братья), и ну руководить. Ну как не обозвать, а? Какой руководитель? Баба, блин.
И что с ней делать? Что там с ней решать? Не выпить с ней и даж не сматериться. А пить начнёт — так быстро может спиться. К тому же пьяная страшна, как тать.
Да… Можно от картинки заболеть… А может, автор прав? Пусть жжёт, пожалуй? Нет, что-то я читать его устала — вдруг захотелось парня пожалеть.
Ну что ж его интересует так …всё это? Ну какой чудак… Ведь можно по-другому повернуть всю эту муть.
Однажды наблюдала, как мужчина по сцене прыгал в голубых лосинах — такая помесь гея и кащея. Но дело не моё, и я не смею вам вслух сказать, что думаю о нём, хотя, конечно, больше на бабком похож и он, и все его друзья, чем мы, чем я.
Но это так — без смысла разворот. Безотносительно к персонам. Вот. Чтоб знал, что и на женский вкус и цвет, как на мужской, товарищей-то нет.
Я в Думе на таком КП сижу, что вижу профиль «трудовых мозолей». Не вдохновляют, честно вам скажу, меня они, но не играет роли моё презренье к этим животам, их обладателям чванливым и брюзжащим. Мне всё равно, в ком сколько килограмм, — был бы толстяк мужчиной настоящим.
Я не за этим, честно, в Думу шла, чтобы мужские наблюдать тела. Хотела б посмотреть на верх, на низ — открыла б порносайт, нашла б стриптиз.
Ко всем я толерантна, знайте, вот, будь ты кащей или пивной живот.
Но бабий бунт вот этих …мужиков, когда они от злости так визжали и так смешно за двери убегали, противен мне до скрежета зубов. Все их интриги, сплетни, дамский писк, «вошли-ушли», все игры-канители мне опостылели, как липкий банный лист, и хуже смерти, если честно, надоели.
За склочные слова прошу пардон. Мне можно, я — бабком (мне указали).
Непозволительно, родившись мужиком, вести себя, как баба на базаре.