Был он механиком по авиационному вооружению фронтовых бомбардировщиков ИЛ-28. После окончания учебки в Чарджоу служил в гвардейском Черкасском полку имени дважды Героя Советского Союза генерал-майора И.С. Полбина, который входил в состав Южной группы войск (ЮГВ) и дислоцировался в венгерском городе Дебрецен.
— Вызвали в политотдел, — вспоминает Сергей, — спросили: согласен оказать помощь дружественной стране? Конечно, согласен. Ни о какой войне не думалось. Нас, 15 человек из полка, перебросили в Будапешт. Там в подземных складах мы переоделись в гражданское, военные билеты сдали. Оттуда нас переправили в Болгарию.
На какой-то базе в горах нам поставили прививки — на Юг же едем! — и пять дней мы провалялись с температурой. Потом опять в самолёты и — в Александрию. Через Средиземное море летели ночью, а мне всё хотелось греческие острова увидеть, но ничего не разглядел, только огни изредка — то ли корабли, то ли города.
Поближе познакомиться с Египтом советским солдатам не удалось. Группировались они в одном районе Александрии, все проходы туда были затянуты колючей проволокой. Там проводилась своеобразная сортировка — кого куда. Сергей попал на «точку» на берегу Красного моря.
— Это был маленький городок. Наш аэродром от него — километра два. Жили мы на окраине в длинных бараках. Условия нормальные. Ребятам труднее пришлось: я в учебке был в Туркмении, а что Кара-Кумы, что Сахара — всё равно, а они сначала потницей мучились. Купаться на море можно было ходить — там от акул сетка была натянута. Только хлеб мне не нравился — в него финиковую муку добавляли.
На аэродроме они учили арабских техников подвешивать бомбы, заряжать пушки и фотоаппаратуру для регистрации результатов бомбометания. Когда хозяева отправлялись на намаз, эту работу они выполняли сами.
— Сначала, как нас привезли, чувствовалось, что время горячее: даже наши экипажи на бомбёжку летали, — рассказывает брат. — Я, конечно, в боевых вылетах не участвовал, но в тренировочных — регулярно, за стрелка. Даже с парашютом раз пять прыгал. При мне ни одного самолёта у нас не сбили, но с пробоинами возвращались постоянно. Один раз американский самолёт пролетел, его отогнали, но он на городок бомбу бросил. Домишки там глинобитные, так половину, наверное, снесло — нас посылали дорогу расчищать.
Но самое интересное, пожалуй, за все эти четыре месяца — с апреля по август 1972-го — случилось, когда подошла наша Тихоокеанская эскадра. Моряки, узнав, что в городке есть советские специалисты, отправились в гости. Их сводили в кино, на пляж, больше показывать было нечего. Тогда и они пригласили на катер и повезли на свою плавбазу. Это огромное судно, которое обеспечивало всем необходимым подводные лодки, охраняющие эскадру. Ещё на трапе Сергея увидел Вадик Клюжев, его друг и ровесник, который служил во Владивостоке. Через год службы в разных местах, даже в разных странах, они встретились на борту военного корабля в Красном море. Гостей поразвлекали ловлей акул, которых подкармливали, бросая за борт мясо, угостили и отвезли на берег.
— После этой командировки нас из части отправили на курорт — на озеро Балатон, — вспоминает Сергей. — Мы там напились, и нас отправили обратно в полк. И мы получили отпуска на Родину.
Они были, как и положено, засекречены. Письма из Египта шли сначала в Дебрцен и только потом — в Россию. В военных билетах не было сделано никаких отметок об участии в военных действиях. Остались только воспоминания.