Представьте себе ситуацию. Много лет назад шестилетняя девочка в один день лишилась и матери, и отца. Отец, находясь в состоянии аффекта, убил свою жену, маму этой девочки, множество ударов нанёс и бабушке (матери жены), затем попытался свести счёты с жизнью.
Что уж там случилось между двумя близкими людьми, наверное, навсегда останется тайной. Сегодня разговоры об этом они могут вести только на небесах. Второй участник страшной трагедии, папа девочки, оставшийся вопреки своему желанию в живых, отсидел положенное ему наказание в местах лишения, вышел на свободу, повторно женился, прожил достаточно продолжительную жизнь, но недавно тоже умер.
Девочку воспитывала бабушка. Последние годы она лежала, и внучка нанимала для неё сиделку, сама за ней ухаживала. Бабушка покинула бренный мир, когда её возраст перевалил уже за девяносто.
Бабушка об отце плохо не говорила, хотя, конечно, не могла ему простить того, что произошло, и боялась его. Может, оттого дочь с отцом почти не общалась. Хотя в нём ничего и не было от уголовника: работал, как все, и жил, как все.
В последние годы его существование было совсем не лёгким, он был болен и, не пытаясь забыть о детской трагедии (разве возможно забыть такое?), дочь его тем не менее помогала ему, покупала лекарства, давала деньги. Умер — похоронила, провела, как положено, поминки. Не роскошные, не бедненькие — обычные.
Как эти факты характеризуют женщину, о которой я говорю? Как поведёт себя нормальный человек, узнав о них? Думаю, обязательно проникнется сочувствием. И, вполне возможно, уважением, поняв, как по-человечески правильно она поступила в истории с отцом.
А если я скажу, что речь идёт о главе АГО Ольге Борисовне Кузнецовой? А какая, собственно, разница, скажете вы. Да, конечно, никакой. Но не для всех.
Для Шарафиева, опубликовавшего материал «Хмель посадил на мель…», разница между человеком и главой и в данном случае существенна. Но давайте наконец обратимся к содержанию самой статьи.
По сути, факты, о которых писал Шарафиев, вообще никакого отношения к О.Б. Кузнецовой не имели. Шарафиев рассказывал о безобразии, которое было обнаружено в БШИ, — якобы воспитанникам школы-интерната была куплена одежда, которую они вроде бы не хотят носить, потому что она не модная. Ещё во время одной из проверок там же, говорит автор, выяснилось, что не хватает двух станков, фотоаппарата «и ещё кое-чего на сумму 45758 рублей». Вот и вся фабула, все более или менее реальные факты, которым была посвящена статья и которые, возможно, и впрямь имели место. Вот скажите, при чём тут Кузнецова с её детской трагедией?
Но оказывается, при желании можно найти, при чём. Именно там, в БШИ, глава проводила поминки по своему отцу. И что? А вот тут в ход уже идут самые смелые фантазии автора, основанные на каких-то анонимках, написанных кем-то в какие-то проверяющие органы. Так наверняка же Кузнецова ни за что не платила, высказывает он предположение, поскольку в БШИ тогда работала директором её хорошая знакомая. Потом фантаст слегка сдерживает себя: нет, не наверняка, но возможно. Ах, есть кассовый ордер, есть квитанция, что платила? Но всё равно, упорствует автор, могла же она (глава АГО) как-то всё-таки злоупотребить. Хотя, конечно, непонятно, чего ради, имея не самую маленькую зарплату и работу, которой явно дорожит, глава АГО должна была обокрасть детей-сирот на 3582 рубля?
И вот тут-то мы понимаем, что всей этой публикацией пытался сказать автор. Ясно, что наплевать ему, на самом-то деле, на детишек из БШИ, которые, кстати, никак не пострадали от действий Ольги Борисовны. А волнует его только вот этот посыл читателям: даже если не злоупотребила, но могла. Почему? Потому что у Кузнецовой дурная наследственность. И вывод абсолютно понятен: у руководителя, имеющего такие гены, нужно отобрать власть и отдать её истинным артёмовским арийцам, у которых с наследственностью всё в порядке.
Для того чтобы доказать правильность своего утверждения, редактор «ЕВ» и попытался удивить артёмовцев «жуткими» фактами из биографии главы.
Он рассказывает об отце Ольги Борисовны, постоянно называя его убийцей, приклеив ему почему-то кличку Хмель, хотя при жизни Бориса Васильевича Хмелёва всегда называли по имени-отчеству. Он удивляется, что на поминках по нему в БШИ не присутствовали «синие», хотя «синий» период жизни этого человека закончился с выходом на свободу — сразу же. Да, в тюрьме, как говорят, он считался не последним человеком, но не оттого, что был «авторитетом», а потому, что и там хорошо работал, был бригадиром (сами знаете, «авторитеты» на зоне не работают).
Ну нуль у тебя знаний по этому поводу, редактор, — так спроси у того, кто знает. Есть такое золотое журналистское правило.
И знаете ещё, в чём тут полное торжество тараканов?
В том, что люди, не знающие ситуации, вообще не поняли из шарафиевской публикации, что это маму Ольги Борисовны на её глазах убил её отец, что главная жертва этой трагедии именно она. По его-то материалу получается, что она всего лишь унаследовала дурные черты от дурного отца.
Он, похоже, и сам запутался в том, кто кому родственник. Потому что пишет, что Кузнецова судилась за квартиру с отцом. А судилась с Борисом Васильевичем падчерица!
Остальное могло бы посмешить. И из номера в номер упоминаемая редактором «ЕВ» нехорошая привычка главы АГО (ну, конечно, тоже от отца унаследовала) «собирать со стола остатки после пьянки». Как будто сам Шарафиев всё, что остаётся на столе после его пьянок, сметает прямо в мусорное ведро… И заявление о том, что в школе-интернате нельзя проводить поминки. Как будто и не сидел он с Кузнецовой за одним столом в этом же помещении на других поминках, которые проводила его сегодняшняя соратница Петрова…
Ну и, конечно, вершина всего — вопрос к администрации губернатора. Распаливший сам себя вымыслами и домыслами, Шарафиев сурово её, администрацию, вопрошает: «…как главой могла стать персона, отец которой 15 лет отсидел за убийство собственной жены»?
И к «Единой России»: как могло получиться, что член ЕР «в заведении, где содержатся дети-сироты, провела поминки, которые, возможно (обратите внимание на это слово!), не были оплачены»?
Хотела прокомментировать эти слова, но, пожалуй, не буду. Тараканы на марше — что тут ещё скажешь?