Трудились днём и ночью
Уже в школе Евдокию выделяли из всех ребят.
— В одиннадцать лет я была запевалой, — рассказывает моя собеседница. — Был у нас мужчина — военрук. Если настроения петь не было — война шла, слёзы, не до пения было, так он четыре круга заставлял бегать в наказание!
Позже школы позакрывали. О голодных военных годах Евдокия Ефимовна вспоминает, как о страшном сне. Как люди выживали без денег, еды, да ещё и с огромными налогами, женщина до сих пор не понимает.
— Есть было абсолютно нечего, всё было для фронта, — говорит она. — Нас обложили налогами: молоко, мясо, яйца, даже шерсть — овец у нас не было, но всё равно надо было купить шерсть и отдать государству. Очень тяжёлые годы.
Из еды хорошо помнятся молоко да лепёшки, приготовленные из гнилой картошки.
— Бабушка нальёт бутылку молока и какую-нибудь лепёшку даст — замёрзшую, гнилую картошку с поля насобирает, вымоет, высушит и состряпает. В основном питались молоком, а его ещё нужно было вынести 300 с лишним литров — налог отдать. Выживать нам, наверное, Господь помогал.
В 13-14 лет подростки считались уже взрослыми, трудились и днём, и ночью.
— Моя бабушка кормила трактористов, а я, как помощница, носила махотки в поле за несколько километров от дома, — вспоминает Евдокия Ефимовна. — В один год зародился огромный урожай сахарной свеклы. Папа у меня был председателем в деревне, на войну не забрали его — инвалидом был. Он попросил меня для работы организовать молодёжное звено, раньше ведь в каждой семье по четверо-пятеро детей было. За работу нас обещали отоварить сахаром. Мы пололи свеклу, собирали её в кучу, а ночью нам давали машину, когда свёклу стали возить на завод, потому что днём работали женщины. Сахарный завод был за несколько километров от нашей деревни, пока мы грузили урожай, шофёр дремал, а в дороге мы спали. За работу нам дали премию ко Дню сельского хозяйства. После торжественной части вручили покрывала, у меня оно и сейчас цело! Ещё нам дали пригласительные билеты на обед, повели в ресторан, накормили нас мясными пельменями, а мы, деревенские девчонки, даже не знали, как они называются! Тогда я в первый раз пельмени пробовала.
Платье так и не купила
Дети военного времени пытались сами заработать себе на одежду. Чтобы купить ситцевое платье, Евдокия на крыше поезда добиралась до города — там можно было продать картошку.
— Нашего соседа на войне ранили, и его комиссовали. Он ездил в Тамбов картошку продавать на проходящем поезде, который у нас в деревне останавливался на три минуты. Я у мамы платье просила, а она говорила: «Где, дочка, я тебе возьму? Картошки нет, чтобы продать, денег нет, хлеба тоже нет». И мне тогда мамина сестра дала два ведра картошки на продажу, мужчины меня взяли с собой в Тамбов. Поезд остановился, они запрыгнули с мешками на крышу, а я поднять не смогла. Они мне помогли и предупредили, что мы сейчас поедем через перекидные мосты и нужно голову приклонить до крыши, а то снесёт. Я прилегла, ухватилась за трубу и ехала, затаив дыхание.
В этот день картошку девочке удалось продать быстро — одна женщина согласилась купить сразу два ведра за 250 рублей. Только вот обманула она молодую продавщицу.
— Она мне сказала, что после операции не может поднимать тяжести, попросила помочь донести картошку до угла, — рассказывает Евдокия Ефимовна. — Я донесла два ведра, она отсчитала 250 рублей, а когда я высыпала ей в мешок картошку, она отдала свёрнутые деньги из другой руки. Ушла, а у меня душа прямо сразу заболела. Развернула деньги, а там всего восемь рублей. Так обидно мне было, приехала домой, со слезами рассказала всё бабушке.
Помнит женщина и про случай с косынкой — тогда все носили белые с выбитым рисунком. Евдокия решила заработать на такую. Мама девочки договорилась с соседской бабушкой, чтобы та взяла её в город Кирсанов за 12 километров от деревни. Девочка должна была продать продукты и купить всё самое необходимое, а на оставшиеся деньги косынку. Бабушка согласилась взять с собой ребёнка.
— Мама набрала мне десять яичек, молоко, масло, и я с соседкой пошла их продавать в город, — говорит собеседница. — Встали в четыре часа утра и отправились в путь. Через семь километров показалась деревня, а я любила в окна смотреть, тюль рассматривать. Споткнулась, упала и сломала три яичка. Бабушка начала меня ругать, а я придумала, как выйти из положения — яички-то не вытекли, только треснули. Пошла в большой дом, из трубы которого шёл дым, постучала в дверь. Вышла женщина, пригласила войти и спросила, зачем я пришла. Я в слезах ей всё и рассказала: «Мама дала десять яичек, сказала продать и купить мыло, керосин, соль и спички, я упала и потрескались три яйца. Вы, может, будете лапшу месить да и используете их?» Она взяла у меня и поменяла на целые. Сколько радости у меня было!
Жизнь начала налаживаться
А уехала на Урал она уже после войны. Позвали с собой родственники, дяди девушки, которые уже жили здесь.
— Трудное было время. Я согласилась уехать, хотя очень переживала: как уеду от родителей, сестры, брата? — вспоминает она. — Приехала на Буланаш в 19 лет, у меня было всего два штапельных платья, да дешёвенькие туфли мама купила. Жила у бабушки с дедушкой, месяц была без работы — сама из колхоза, а здесь строительство шло, каждую ночь думала домой ехать. Дедушка меня очень поддерживал.
Евдокие удалось устроиться на Буланашскую шахту. С этого момента, по её словам, жизнь начала налаживаться, она выучилась на машинис-та подъёма.
— Я в предшахтной подавала всё оборудование, меня перевели на шахту, а там были стволы главного подъёма, работала бадья. Грязи столько, а у меня обуви нет, ходила в дедушкиных резиновых сапогах. Потом стала привыкать, часто подрабатывала. Сколько лет работала — ни один раз меня не наказывали!
В трудовой книжке Евдокии Ефимовны записи о поощрениях не уместились на две страницы, пришлось переносить. За время работы много машинистов она выучила.
Здесь же она познакомилась со своим мужем Борисом Григорьевичем. Вместе они вырастили двух дочерей, прожили бок о бок без малого 60 лет.
Перебирая старые фотографии и бережно хранимые награды, Евдокия Ефимовна с трепетом рассказывает о каждом запечатлённом моменте.
— Это я машину ртутью заправляю, это мой стажёр, а эта фотография висела на доске почёта…
Многому научила жизнь наших ветеранов. Сегодня, вспоминая прожитые годы, Евдокия Ефимовна улыбается сквозь слёзы — выстояли, пережили…