Интересно, а нас школа такими помнит: в формах, с портфелями, за партами? Хочется верить в то, что где-то на своих внутренних скрижалях она хранит информацию, связанную с каждым своим учеником. Что мы живём в её душе так же, как она в наших.
Ведь правда же, все мы помним десять своих учебных лет? Учителя и одноклассники, уроки и перемены, забавные и грустные события школьной жизни навсегда остаются в глубинах нашей памяти, лишь время от времени всплывая какими-нибудь подходящими к случаю воспоминаниями.
Сейчас как раз тот самый случай. У моей маленькой, провинциальной, такой родной и такой особенной школы день рождения.
Сижу, вспоминаю. Ну вот, всего несколько эпизодов.
Хор мечтающих орлят
…Сорваться домой не получается. После уроков всех нас вылавливают у раздевалки и отправляют в спортзал — петь. Мы делаем вид, что расстроились, хотя чему уж тут огорчаться? Ну да, меньше побегаем на улице с друзьями. Но и репетиция хора – это тоже совсем не скучно.
Представьте себе две сотни развесёлых Робертино Лоретти, которых сначала долго делят по голосам, потом выстраивают в несколько шеренг, задние ряды ставят на скамеечки… Шум, гам, Ирина Васильевна Сальникова, завуч школы и руководитель хора, вот-вот останется без голоса… Но нет, её и голосовые связки не подводят, и волевые качества — хотя, разумеется, рядом с ней, плечом к плечу, стоят и другие учителя, обеспечивающие правильное поведение артистов. Вот и наша добрейшая классная — Наталья Михайловна Клюкина – делает строгий вид, наблюдая за нами.
В итоге школа сотрясается от старательного детского ора. Мы вопим две песни. Одну известную «На улице мира весёлый народ», другую — неслыханную ни до, ни после: «Мечтать, надо мечтать детям орлиного племени, есть время и воля у нас, чтобы стать героями нашего времени». Как правило, во время исполнения то одно, то другое дитё орлиного племени с грохотом падает со скамеечки.
Как бы то ни было, после недель репетиций наше пение приобретает некоторую стройность, мы выступаем на конкурсе, и вроде бы огромный наш хор даже что-то завоёвывает.
Не знаю, почему именно об этом захотелось вспомнить. Певица-то я никакая: ни слуха, ни голоса. Но вот это «Мечтать, надо мечтать…», кажется, ночью разбуди — выведу без запинки.
Хотя вот, это я к тому, что шестая школа всегда была такой — творческой, в лоб поцелованной богом искусств. И педагоги были такими же.
Мы тех времён, конечно, уже не застали, но история хранит воспоминания о периоде Елены Филипповны Лапиной. Танцующий директор и учеников поставила к балетному станку. И это не преувеличение. При ней школа не только плясала, даже балетная студия здесь работала.
Как много всё же зависит от того, кто возглавляет школу…
Новогодняя открытка на окне
…Вот я, первоклашка, довольно мелкая ростом, бегу по коридору, а навстречу мне идёт огромнейший человек. Он останавливается, и я торможу, цепенея от благоговейного ужаса: как же, директор же. Борис Григорьевич Подшивалов здоровается, называя меня по имени, и спрашивает, как у меня дела. Не помню, что отвечаю: страшно уже оттого, что он вообще помнит, как меня зовут.
Но заканчивается начальная школа. И Борис Григорьевич становится нашим учителем рисования: а рисую я, пожалуй, лучше, чем пою. Потому с удовольствием изображаю все эти гипсовые орнаменты, кувшины с яблоками и т. д. Он иногда меня подхваливает и даже приглашает в кружок изо. А я мечтаю о том, как будет здорово, если однажды — ну пусть не сейчас, но когда-нибудь — мне, как другим школьным художникам, накануне Нового года… выделят своё окно.
И это отдельная сказка. В ожидании Нового года наше учебное заведение превращается ну просто в терем расписной, этакий школьный дом Деда Мороза. Каждый класс украшает свой кабинет, стараясь перещеголять соседей.
А коридор и спортзал, где проводятся школьные ёлки, — за старшеклассниками. В спортзал никого, кроме этих важных «дизайнеров», не пускают — двери торжественно распахиваются только в праздничный день, в самую последнюю минуту. Мы вплываем в полутьму, где крутится огромная ёлка, украшенная нашими игрушками. Десять лет Новый год для меня начинается именно так.
Но самым удивительным подарком для всех становятся чудесные окна коридора, которые под руководством Бориса Григорьевича расписываются взрослыми ребятами. Получаются такие громадные яркие открытки — с Дедами Морозами, Снегурочками, тройками, забавными зверюшками, зимним лесом и т. д.
Не знаю, делали ли так в других школах. Едва ли, ведь это только наш директор был настоящим художником! Как позже выяснилось, он ещё и туристом заядлым был, но в походы с ним мы сходить не успели. Может, потому, что в старших классах у нас был уже другой директор, и у школы началась совсем другая жизнь.
Сестра главной героини
Другая жизнь тоже носила вполне конкретное имя: Светлана Васильевна Иванова.
…Мы сидим в школьном коридоре и держим в руках листы с текстом. Светлана Васильевна проводит первую читку пьесы, в которой каждому из нас отведена роль. У меня — второстепенная, я — сестра главной героини. Радуюсь и волнуюсь: справлюсь ли? Актриса я приблизительно такая же, как певица.
Клуб «Логос», членом которого я стала недавно, уже поставил один спектакль, который имел бешеный успех — и, по-моему, не только в нашей школе. Занималась с ребятами, если мне не изменяет память, студентка театрального училища. На премьере был аншлаг, все артисты, разумеется, стали школьными звёздами. Ну вот, и нам тоже хочется немножко славы.
«Логос» — не театральная студия. Это прежде всего литературный клуб, который объединяет в том числе и пишущий народ. Народа набирается достаточно, чтобы выпустить толстый школьный журнал «Проба пера». На еженедельных заседаниях, помимо прочих вопросов, обсуждаются и новые стихи, рассказы, написанные участниками клуба. В преддверии одного из заседаний я мучительно выдавливаю из себя первое стихотворение: надо же что-то представить на обсуждение. «В дальний край собираются птицы, в неизвестный и солнечный край…» — больше ни строчки в памяти не осталось, но тема произведения точно была свежая: что-то про прощание с детством.
Жизнь в «Логосе» подчиняется своим, однажды придуманным законам. Есть президент, есть редактор и режиссёр. Среди рядовых «логосят» — несколько учителей. Ну и, конечно, она — Светлана Васильевна, организатор, вдохновитель, ум и душа клуба. Думаю, в том числе и ей, и «Логосу» я обязана выбором и первой (учитель русского языка и литературы), и второй своей профессии. Но про этот литературно-драматический период шестой школы надо, конечно, рассказывать отдельно.
Кстати, чуть позже школу возглавит «логосёнок» Николай Алексеевич Скутин. И при нём дети будут активно пробовать перо, заниматься журналистикой.
Ну вот. Я так и не получила возможности нарисовать на школьном окне новогоднюю открытку, не сыграла роль сестры главной героини — спектакль, увы, не был поставлен, мне, разумеется, никак не пригодился и опыт завывания в хоре.
Пригодилось совсем иное. И речь даже не о знаниях, когда-то полученных в маленькой провинциальной школе, хотя были они достаточно крепкими. Мне кажется, многие из тех, кто вышел из моей любимой шестой (какую бы профессию они для себя ни выбрали), пожизненно одержимы жаждой творчества, любовью к искусству, желанием менять мир к лучшему.
С днём рождения, школа! Помнишь детей орлиного племени? Мы тебя помним.