Там работать надо
За время служения на передовой усилиями священника и его паствы было создано три новых храма. Прежде всего, конечно, Храм в честь великомученика Георгия Победоносца. Второй — в честь иконы Божией Матери «Русския» — она же «Воевода», та самая, что в 2003 году была явлена в Кургане. Третий храм, казачий, в честь Песчанской иконы Божией Матери. В становлении этого храма принял ощутимое участие Фонд социально-культурных инициатив под руководством его президента Светланы Владимировны Медведевой. Храм устраивали люди, которые с 2014 года стоят в ополчении, немалая часть среди них — запорожские казаки. «Серьёзные такие воины!» — говорит батюшка. «Много хороших людей там встретил, великих воинов. Даже просыпаться в зоне СВО — уже подвиг. Не говоря о том, чтобы противостоять каждый день, глядя в лицо смерти. И на Донбассе люди все — герои».
— Батюшка, есть такие рассказы о событиях там, что местное население берёт проценты с наших солдат, с переводов, которые им присылают из дома. А в магазинах им отказываются продавать продукты. Есть такое на самом деле?
— Есть. Но не в Луганске и Донецке. Это в западной части.
— Почему туда поехали?
— Там священники нужны. И не на день-два, там работать надо.
Что несовместимо
— Правда, что на войне атеистов нет? Приходилось видеть, чтобы человек поменялся в духовном отношении?
— Да, правда. Приходилось много видеть. Первое время скептически относились к панихиде, зачем вроде бы за мёртвых молиться? Они же уже умерли. Приходилось разъяснять. Сегодня вы из-за суеверия пренебрегаете поминальной молитвой. А если завтра вы окажетесь на их месте, и за вас никто не помолится? А позавчера они стояли рядом с вами или прикрывали вас и получили смертельную рану. Вы не гнушаетесь выпить сто граммов, а гнушаетесь вознести молитву.
— Я помню Ваши мощные проповеди по поводу ста граммов на поминках. Там тоже говорите об этом?
— Конечно! У нас полк самый трезвый и не матерщинный. Первое время мне командиры рассказывали, что используется кодировка матерным языком, чтобы враги не поняли. Мне было тяжело это слушать. Я сказал: «Почему материтесь вы, а тошнит меня от ваших речей? Мне тошно находиться с воинами света, которые ведут себя как воины тьмы! Вы что! За что воюем?» И начали осекаться. И пить стараются меньше. А курить там особо не покуришь, любой огонёк — мишень.
Кто против?
— А есть такие, кто принимает присутствие священника в штыки? Мол, ты тут не езди, без тебя тошно…
— Был один. Перестроил. Я прямой человек, говорю открыто. Я в храме покадил, один солдат зашёл и говорит: «Фу!» И с матом. Я говорю: «Тебе запах табака милее? Он тебе не фу? А в храме табаком не кадят».
Но главный христианский аргумент — это всегда любовь.
Понемногу, понемногу смягчался человек. А вообще он из самых, я бы сказал, свирепых. У него и позывной такой. Но последней каплей было, когда я ему посылку отдал, собранную для меня. Для каждого бойца находишь свои слова. Там простой ура-патриотизм не пройдёт. Там нет лжи, суровые мужики с автоматами, им не соврёшь. И там нет неверующих. Если человек пошёл добровольцем — просто так не пойдёт никто на смерть, жертвовать своей жизнью, благополучием, спокойствием, не обладая духовно-нравственными качествами. Эти люди несут жертвенный труд.
— Почему присутствие священника жизненно необходимо?
— Верующий человек понимает, что он не мясо, а воин добра, с живой бессмертной душой. Вера укрепляет дух, даёт верное понимание жизни и смерти, миссии человека на земле. Когда бойцы причащаются, получают благословение, меньше смертей. Есть один человек, он воюет с 2014 года. Ранен шесть раз, а там ранения — не царапинки. Он рассказал, что всегда идёт в бой с молитвой «Отче наш». Это единственная молитва, которую он знает. Есть семидесятилетние воины, умудрённые жизнью мужики, они такие вещи тоже понимают. За полгода я видел сам, как происходили и чудеса, и чудесные спасения, и духовные преображения людей.
Все в одном окопе
— У меня много там друзей, знаю, что ждут моего возвращения. И уважение проявляют не за сан, не потому просто, что священник, а за труд во славу Божию, за поддержку. Как они печалуются, что нет служб, пока я здесь. Есть один мусульманин, Муслим. Он помогал нам устраивать все три храма, и сам работал, и деньги давал. Мне сказал: «Ты мой брат. Потому что в тебе нет лжи». На войне вообще нет лжи, там все в одном окопе.
— Батюшка, из чего храмы строили, где брали материалы? Вот само здание.
— Находим здание, которое не используется. Ремонтируем, красим, благоустраиваем. Используем всё, что попадёт под руку, что пригодно — фанеру, ящики из-под военного оборудования, подсвечники из цинков (оцинкованные ящики для боеприпасов — М.А.). Забавная история была, попросил ребят принести цинки для подсвечников. Вечером приехал, командир говорит, что привезли цинки. Поднимаю, не могу понять, почему такой тяжёлый? А они целые привезли! Говорю, куда свечи-то ставить? Так ты ж сказал — цинки, не сказал, что пустые! Вообще солдаты помогают здорово. Я скажу, надо нынешним современным прихожанам поучиться у солдат их собранности, их внимательности на богослужении и поддержанию порядка в храме. Вот у меня там три храма, я сейчас здесь, но там я знаю, что всё в порядке. А здесь приехал — много неполадок нашёл.
Чтобы жизнь была
— Россия воюет не с Украиной, это абсурд. Россия защищает себя от безумия и сатанизма, которое может (не дай Бог!) через Украину хлынуть к нам. Если его не остановить на тех рубежах. Какое безумие? В США, Австралии и Дании установили автоматы с наркотиками в ассортименте. В Европе узаконены однополые браки, и педофилия узаконена как свободный выбор личности. От одного этого кровь стынет в жилах, а это далеко не полный список западной «демократической цивилизации». Из Украины готовят плацдарм, лазейку к нам. И наши бойцы сейчас закрывают этот проход, как триста спартанцев. Воины сдерживают нашествие, чтобы здесь, в тылу, была нормальная жизнь.
Наше служение здесь, в мире и в миру, это молитва. О том, чтобы отодвинуть страшное время. Молиться надо не просто о победе русского оружия, но воинства христианского, противостоящего сатанизму.
И один из главных принципов христианства таков: «Нет больше того подвига, как если кто положит душу свою за други своя».
Дороги
— Все люди разные. В дороге встречались те, кто спрашивал: «Батюшка, чем помочь?» А были такие, кто говорил: «Ты чего камуфляж нацепил? А ну-ка, снимай!»
— Парень из Новосибирска узнал, что я домой поеду. «Возьми с собой!» Да в машине по нашим дорогам ты вылетишь на ходу. «Батюшка, зубами держаться буду, только бы ехать! Домой хочу!»
Пастырь скоро вернётся к своим новым прихожанам, а мы будем ждать только хороших новостей и возвращения наших земляков домой.
