Дядя Серёжа освободился из мест лишения свободы около года назад. На самом деле никакой он мне не дядя, но знаю я его с детства, поэтому так называю. Я жил в таком же бараке, что и он. Барак разобрали на дрова местные жители из таких же лачуг и курятников, когда построили новый дом и всех жильцов переселили туда. И я был не против, чтобы семьи с детьми обогревались моим бывшим жильём, ведь вырубать лес на дрова обычным гражданам не дают. Если кто- то обращается за выпиской леса для обогрева, то им его не выписывают: «Не в частном секторе живете, а в благоустроенном микрорайоне, вот и живите там дальше, а не покушайтесь на берёзы-сухары».
Я, конечно, бывает, утрирую, но то, что выписки леса нет, — к бабке в лес не ходи.
Причем тут дядя Серёжа, бывший зэк? Он гражданин Российской Федерации и за свое деяние отсидел. Сложные семейные обстоятельства привели его на скамью подсудимых. А вот отсутствие дров у людей, живущих в домах с печным отоплением по соседству, привело к тому, что он остался на улице.
У Сергея Аксёнова выдалась сложная жизнь, судьба его изрядно помотала. Жена выпивала. Он тоже начал пить. Кодировался не однажды. Но если он не пьёт, то пьёт жена. Ну как тут выдержишь такую жизнь… Однажды, когда Сергей был в состоянии аффекта, наступил трагический финал. Особенно трагическим он стал для друга, подносящего стакан. Аксенов соответственно уехал на вырубку леса в места не столь отдаленные, но отделенные от общества. Потом вернулся с лесных делянок в свой родной микрорайон, а барака-то нет!
Взбешённому зэку, ставшему в один момент бомжем с пропиской, люди объяснили, что деревянный барак очень пригодился для обогрева семьям, которым не дают дрова.
Дядя Серёжа стал точить зуб на администрацию АГО. Работники, наверное, перепугались, еще бы, человек не за кабачки отсидел. Ситуацию усугублял ещё и тот факт, что неподалеку от Дзержинского, 18, проживает работница администрации АГО, и под раздачу разозлившегося Сергея могла попасть именно она.
Так или иначе, от администрации Сергею Аксенову последовало предложение въехать в разморожено-замороженный дом по ул. Мира, 33. Квартиры там громадные, по 80 квадратов, и бывший заключенный обрадовался. Но радость была не такой долгой, как срок, который он отсидел. Перспектива въехать в квартиру с подселением, где уже живут как минимум 3 человека, его откровенно огорчила. Сергей подумал и сказал примерно следующее: «Я лучше в одиночке буду кантоваться».
Что имел в виду бывший зэк, остается загадкой. То ли он просто против общения и тем более жизни с незнакомыми ему людьми. А возможно, этим выражением он дает понять, что ему лучше в тюрьме, раз на свободе негде жить, и он снова, уже осознанно, пойдет на преступление. Но, быть может, он хотел сказать, что согласно закону ему должны дать ровно столько квадратов, сколько положено. А положено ему столько, сколько было в муниципальной двухкомнатной квартире, где он проживал всю жизнь и всё ещё прописан. Да я уверен, что он и на «однушку» согласен, но хорошую, а не разобранную. Хотя я не могу решать за Сергея, и уж тем более судить человека, которого и так осудило государство по закону. Но удивляюсь, почему закон по отношению к Аксенову действует в одностороннем порядке.
Видел дядю Серёжу на днях. Усы торчком и вид бодрый. Пока он держится, не пьет. Перекинулся парой фраз на тротуаре, Аксенов торопился на работу. Я сделал вывод, что пребывание за колючей проволокой ему пошло на пользу, что бывает крайне редко, но всё же бывает. Сейчас Аксенов ждет ответа от администрации и прокуратуры. А потом ему, пусть он и бывший заключённый, не позорно подать в суд на администрацию за такие издевательства и даже написать письма первым лицам государства. Не хочет он возвращаться на казённые харчи в лагерный барак, в своём ему не позволили жить замерзающие жители, а администрация, в 21 веке устроившая из благоустроенных квартир настоящие коммуналки родом из шестидесятых годов прошлого века, отняла у него жильё во второй раз.