Дали армии время окопаться
На фронт, рассказывает собеседник, он уехал с командирами, которых уже знал в деле:
— Попали в Красный Лиман — стояли ровно между городом и противником. «Барс-16» держал этот прорыв, дал время армии закрепиться по линии Сватово-Кременная. Тяжёлые бои были, мы в окружении практически воевали. Вот у нас есть боец с позывным Псих, так его группа диверсионно-разведывательная пыталась взять в плен, и он один, хоть был с перебитыми ногами, смог отстреляться от ДРГ. Тогда мы вышли с минимальными потерями — благодаря командирам нашим: за 2 месяца боёв у нас шесть человек погибших (а раненых, к сожалению, много), даже Семён Пегов к нам приезжал — репортаж делал.
За правильный пример во всём
С тем же руководством, с которым начинал, замечает доброволец, он продолжает работать дальше, и других товарищей по оружию не искал:
— Наши командиры — пример очень многим. Допустим, замкомбата — когда отражали атаки, он с нами в окопах был бок о бок, а не где-то в штабе. С ним продолжаю двигаться дальше, потому что, в каких бы обстоятельствах мы ни оказались, командиры нас не бросят. Или у меня есть близкий друг — командир с позывным Сороковой, он с 2014-го на Донбассе, начинал с Крымской весны — он правильный, за порядочность среди офицеров, за правильность во всём. Мы с ним разговаривали, и он говорит: когда офицер всё может примером своим показать — тогда он командир. К счастью, среди офицеров с таким отношением есть командиры.
Отказался от эвакуации и вывел группу
Сам Термит в 2022 году был командиром миномётной батареи 2Б-11:
-У меня подчинённые были двух миномётных расчётов, просто больше миномётов не было. И они все скажут: единственное, что я пропустил, это когда после контузии на ноги встать не мог — лежал, на боевые задачи не выезжал. Но, как начал ходить, опять с ними на БЗ ушёл. (позже товарищ Термита рассказал, что командир тогда отказался от эвакуации — авт.). Может, повторяюсь, но это самое главное: командир должен находиться с личным составом в бою. Почему, давайте разберёмся. Вот мы в серой зоне миномётными расчётами работали между позициями противника. И, прежде чем запустить группу, вести людей, сам выезжал и всё обходил, позиции сам подбирал. Чтобы понять, есть ли у нас гости на квадрате: ДРГ в 2022-м там сильно лазили. Может, нескромно, но я прямо этим горжусь, что у меня личный состав краснолиманский — вся миномётная группа — вышла живая, и все вернулись домой. А сейчас, к сожалению, среди них уже есть погибшие.
Гибкость ума и творческий подход
У командира должен быть простор для творчества, продолжил размышления вслух собеседник:
— Нормальному командиру что надо? Главное — ему не мешать. У меня есть задача — и я сам найду, как её реализую. Можно поспособствовать с обучением. Вот профессию миномётчик мы освоили прямо на СВО, за 4 дня. На учёбу, прямо в боевые условия, с нами выезжал один подполковник, который командовал артдивизионом. Он доходчиво, понятно, без всяких заморочек показал, как считать дирекционные углы, и остальным нюансам научил. И, судя по подтверждённым результатам, очень хорошо нас обучил, раз мы в тонусе держали весь район боевых действий. Даже когда на одном БЗ по нам стали танки прямой наводкой работать, мы задачу выполнили. Тяжело было, потому что миномёт имеет ограниченную прицельную дальность. Но своё решение нашли, потому что действовали не так, как в академии учат. Надо понимать: школа военная у нас с противником одна и та же. А потому нужна гибкость ума. С этим же подходом сегодня операторов беспилотников учим.
Обучать и держать руку на пульсе
Собеседник пояснил, как у него появились ученики-операторы БПЛА. Дело в том, что последствия ранения и контузии в боях за Красный Лиман оказались тяжёлыми: год с лишним воин проходил реабилитацию, пытался встать на ноги, заново учился говорить и получил 3 группу инвалидности по общему заболеванию. А потому по окончанию контракта работу на фронте стал совмещать с гуманитарной деятельностью на гражданке:
— Слава Богу, в госпитале ветеранов на Широкой речке врачи на ноги поставили, причём лечение начали после того, как полностью обследовали, настоящие профессионалы. Сейчас у меня есть бригада БПЛА (оператор БПЛА теперь официальная воинская специальность, относится к категории военного учёта, к подразделениям разведки). А недавно на средства екатеринбургских волонтёров-спонсоров мы создали при бригаде учебный центр в Волгограде. Обучаем там бесплатно военнослужащих — в основном бойцов добровольческих отрядов и представителей теробороны городов.
В добровольческие отряды, заметил в этом контексте ветеран, люди попадают только после тщательного отбора (по здоровью, мотивации и т. д.) и прохождения обучения на базе центров и полигонов, под руководством опытных военных, знакомых с самыми новыми реалиями боевых действий. Такие сформированы и в Екатеринбурге, и на территории области:
— Новобранцы? Да, и сейчас люди к нам приходят. Вот буквально сегодня парень один учёбу заканчивает, со мной туда едет.Основное, чем сам сегодня занимаюсь, — это подготовкой личного состава, ну и непосредственно в фронтовой работе продолжаю участвовать. Нет такого, что парней отправил и всё. Как и раньше, стараюсь держать руку на пульсе — знаю, как у меня люди работают, чем занимаются. Сейчас на одном из участков фронтовой линии попытки прорыва есть — на днях еду туда.
Хороший организатор. И настоящий патриот
Вообще создалось впечатление, что Термит — очень хороший организатор, который, не имея особых ресурсов (боец сказал, что не любит жаловаться, но стоит понимать, что пенсия у человека с 3 группой инвалидности — 8900 рублей) успевает сделать много чего полезного и «за ленточкой», и в гражданской жизни. Ветеран занимается патриотическим воспитанием молодёжи. Например, пока проходил лечение, участвовал в мероприятиях с фондом «СВОих не бросаем» и вообще стоял у истоков этой благотворительной организации. А ещё Термит помогает бойцам (при информационной поддержке депутата Госдумы Максима Иванова) из добровольческих отрядов с оформлением выплат по ранению, других документов: пока проходил реабилитацию, решил вопросы более чем по 150 бойцам. А ещё, рассказали товарищи Термита, он самостоятельно и объединив усилия с волонтёрами помогает фронту — снабжает бойцов, а порой и целые подразделения транспортом, средствами радиосвязи и медициной.
Хотелось бы, сказал сам собеседник, чтобы государство и все, кто рядом, больше уделяли внимание семьям погибших бойцов — и неважно, служил человек в добровольческом отряде или в ВС РФ. И от имени своих товарищей добавил:
— Мы, добровольцы, воюем и трудимся по зову сердца. Сложности бывают. Но Родина — она и есть Родина… Что помогает? Вера в Отечество, в свою страну. Как высокопарно бы это ни звучало, я люблю свою страну. Верю, что у нас Россия может быт самодостаточной, что мы сможем хорошо жить, но только тогда, когда откажемся от подачек Запада, будем развиваться, опираясь на свои силы. Думаю, со специальной военной операции началось оздоровление нашего общества.
