Встретили коронавирус. Но не проводили
Что бы ни случилось потом, именно 2020-й запомнится как год, когда COVID-19 решительно заявил о себе и, надо признать, заметно изменил нашу жизнь.
Мы узнали о нём как раз год назад, но первые сообщения воспринимались как нечто курьёзное: в какой-то Ухани (или Ухане?) кто-то что-то сделал с какой-то летучей мышью, в результате чего обнаружился некий вирус, которого мир ранее не видывал. Очень быстро вирус, который поначалу казался не страшнее обычного гриппа (а некоторые субъекты с сообразительностью жирафа продолжают так считать до сих пор), доказал, что распространяется с невероятной скоростью, весьма прилипчив и обладает тягой бить по хроническим заболеваниям и возбуждать серьёзные пневмонии. Уже в марте Всемирная организация здравоохранения признала: это пандемия.
В Артёмовском первый положительный тест «отметили» в конце апреля. К тому времени настроения в городе царили в широком диапазоне от панических до пофигистических. Власти всех уровней объявили радикальные ограничительные меры: без масок не разгуливать, вообще не разгуливать без причины, массовые мероприятия отменить, стариков от греха подальше запереть дома. Этими мерами пытались не допустить «европейского» сценария: счастливые европейцы, нагулявшись и наобнимавшись, забили собой наглухо все больницы, парализовав здравоохранение. Получилось не допустить у нас или нет — сложно сказать: в части безответственного отношения к себе и окружающим мы Европе ничуть не проигрываем.
И вот что интересно: пока количество заболевших в Артёмовском держалось на нуле, волнений было много. Когда счёт пошёл на десятки в день, трястись перестали: кое-как приучились надевать маски, входя в магазин, но уже не заламываем руки, когда очередной приятель жалуется на отсутствие обоняния и кашель, печалимся, когда внезапно умирает во цвете лет знакомый знакомых, но не бежим срочно писать завещание. Психологи говорят — всё правильно, нормальная реакция здорового организма, нельзя же бояться постоянно.
Что теперь? Прогресса, как бы нам всем ни хотелось верить в чудо, пока не видать. Статистика неутешительная, на прогнозы никто не решается. Малый бизнес, немало пострадавший от ограничительных мер, лихорадочно пересчитывает копейки. Федеральный, областной и местный бюджеты делают то же самое, но с рублями. Жить в 2021 году, кажется, будет ничуть не проще. Поэтому придётся вспоминать, как сажают картошку (если вдруг кто забыл) и продолжать беречь себя и близких: чаще мыть руки и поменьше слушать истеричные речи бездельников-конспирологов — так, глядишь, будем здоровее и физически, и психически.
Переписали Конституцию
Летом артёмовцы, а равно и остальные жители страны, поучаствовали в очередном судьбоносном событии: внесли необходимые поправки в главный документ страны — Конституцию Российской Федерации.
О необходимости срочно исправить Конституцию, по которой мы до этого жили почти 30 лет, задолго до голосования начали сообщать по телевизору звёзды кино и эстрады. Из этих рекламных роликов мы узнали, что должны беречь семейные ценности, славить человека труда, обеспечивать каждому доступную медицину, ответственно относиться к животным, поддерживать науку и пускать во власть только патриотов. Вероятно, делать всё это при прежней Конституции было проблематично, поэтому в целом россияне против поправок возражать не стали.
В Артёмовском поучаствовать в голосовании решили 43,56% избирателей, из них поддержать поправки (и, соответственно, ответственно относиться к животным) согласились около 72%.
Скромную явку на столь значимое событие можно, наверное, объяснить в том числе и страхом подцепить коронавирус на избирательном участке, но на этот счёт все комиссии были подкованы: маски, антисептик, дезинфекция, вход по одному — всё как полагается.
И самое главное новшество — Центризбирком успешно откатал на этом голосовании систему многодневных выборов, когда избиратель имеет возможность волеизъявиться не только в привычное воскресенье, но и в другой день, когда ему удобно: например, в четверг в обеденный перерыв. Кажется, Центризбиркому такая система очень понравилась.
Сменили власть
В середине лета артёмовцы обезглавели: так закончилась история непримиримой борьбы между двумя ветвями местной власти — исполнительной и законодательной, а точнее — между личностями, их представляющими. Глава Андрей Самочёрнов и председатель Думы Константин Трофимов, крепко разойдясь в позициях в процессе совместной работы, порой испытывали друг к другу такую личную неприязнь, что кушать не могли. Чувства выражали привычными для власти способами — интригоплетением в кулуарах, обзаведением полезными знакомствами наверху и планомерной работой с общественностью и депутатами. Редкие оставшиеся без присмотра депутаты умоляли титанов прекратить битву и позаниматься разнообразия ради решением районных проблем, но тщетно.
Главный грех, что вменялся Самочёрнову, — сокрытие от общества недвижимости: заполняя декларацию, Андрей Вячеславович указал в ней маленький старый домик, а новый, побольше и недостроенный, не стал. Подумал: чего указывать, раз недостроенный? Оказалось, стоило указать. Хотя бы потому, что оппоненты главы по поводу домика прожужжали все уши и артёмовцам, и областному начальству, которое, конечно, понаделало выводов не в пользу Андрея Вячеславовича.
Другой грех, более свежий и не менее формальный, — запредельно низкая явка артёмовцев на участки в дни голосования по новой Конституции. Плохо уговаривал, Андрей Вячеславович, плохо — вот и ещё одна зарубка на личном деле.
Впрочем, у рядовых артёмовцев были и более существенные поводы выразить главе своё неудовольствие. Например, история с буланашским водоотливом. Вопрос защиты посёлка от подтопления Самочёрнов, кажется, не только не пытался решать, а даже слегка упрямился — в конце концов, решение продавили сами инициативные буланашцы, с трудом достучавшись до вице-губернатора Сергея Бидонько, который искренне удивился, почему историю так затянули на местном уровне. То же и со свалкой — буланашцы доказывали, что нарушений вагон и тележка, глава играл в игру «я в домике».
Стоит отметить, что область долго удерживалась от конкретных решений по Артёмовскому, игнорируя свистящий шёпот «доброжелателей», тем более что и полезных инициатив, вполне успешно реализуемых в городе, у Андрея Вячеславовича хватало. Но, видно, гул недовольства, исходящий от Артёмовского, стал настолько шумно звучать в Екатеринбурге, что пришлось попросить опального мэра «на выход».
Немного поупрямившись (проверенным путём: с помощью открытых писем от взволнованной общественности и сбора подписей в поддержку себя), Андрей Вячеславович всё же написал «по собственному». Депутаты дружно вскинули руки «за». Правда, так торопились освободить главу от занимаемой должности, что совсем забыли отругать его за тот самый неучтённый дом, из-за которого весь сыр-бор. Формальность, понимаешь… Но ругать всё равно было некого — Самочёрнов на экзекуцию не пришёл.
Ну, а дальше… Экс-главу сослали в Каменск-Уральский руководить психоинтернатом (что, естественно, послужило поводом для резкого прилива чувства юмора у артёмовцев: мол, опыт есть, справится). А осиротевшее кресло главы АГО в октябре занял Константин Трофимов — его дружно поддержали и депутаты, и «Единая Россия», и даже губернатор.
Зато с другим осиротевшим креслом — председателя Думы — так же красиво не вышло: кандидата выдвинули по всем линиям, в том числе и по партийной, но депутаты задвинули его обратно. То ли устали дружно голосовать, то ли кандидат не глянулся…
Волновались за сквер
Сквер Победы, самое любимое (потому что, кажется, единственное) место отдыха артёмовцев, в 2020-м году упоминался в прессе с таким постоянством, что можно сбиться со счёта. Всему виной — реконструкция, которая была затеяна в 2019-м с надеждой закончить как раз к юбилейному Дню Победы. К празднику она не закончилась (хотя и гуляний-то в праздник, по понятным причинам, нынче не было). Масштабный ремонт двигался с таким скрипом, что некоторые остроумные граждане начали говорить, что место, наверное, проклятое. Судите сами. Подрядчик, выполняющий работы, сразу же затянул сроки. Плохо уложенную некачественную плитку пришлось менять. На входе установили арку, вызывающую скорбные ассоциации (потом, правда, усовершенствовали, но ассоциации остались), вокруг сквера — заборчик, напоминающий кладбищенскую оградку…
А летом, когда основные работы подошли к концу, вдруг выяснилось, что сквер-то получился вполне симпатичный. Удобные скамейки, шикарные фонари и — самое главное! — долгожданный фонтан, оснащённый подсветкой, который летним вечером смотрится очень даже ничего.
Фонтан так понравился артёмовцам, что его загадили буквально в первую же неделю — накидали бутылок, окурков, наплевали вокруг. С ещё одним побочным эффектом популярности фонтана пришлось всерьёз разбираться «Жилкомстрою»: радуясь жаркому лету, водоём оккупировали счастливые дети, чьи родители сквозь пальцы смотрели и на купание в фонтане, и на выкручивание чадами форсунок, и на возможность получить удар током от подсветки.
Официально сквер открылся в октябре. О церемонии заранее не предупреждали — так, выстроили в ряд работников бюджетной сферы, толкнули перед ними пару речей…
Заметили свалку
Свершилось: наконец-то вопиющие нарушения на территории буланашского полигона ТКО увидели те, кто должен был увидеть.
Несколько лет поселковые общественники ходили кругами от одного надзорного органа к другому, предъявляя вполне конкретные доказательства, на что им отвечали, стыдливо пряча глаза: да тю, всё у вас там хорошо. Всеобщее помутнение хрусталиков резко закончилось 15 июля: на полигон с проверкой нагрянула комиссия Министерства природных ресурсов, пригласив с собой представителей комитета по управлению имуществом АГО, лесничества и общественников. Увидели вот что: свалка расплескалась на три лишних гектара, окрестности завалены тем, что разнёс ветер.
Решения, что теперь делать с последствиями чьих-то проблем со зрением, до сих пор нет: вроде как в лесу таится обыкновенная несанкционированная свалка, которые убирает ЕМУП «Спецавтобаза», выставляя потом счета за уборку собственникам земель. В случае с нашей свалкой расходы упадут на муниципалитет, к гадалке не ходи. А это не миллион и даже не два. Хотя, в общем, всё справедливо: если уж контролирующий орган собственника (в нашем случае КУМИ) контролировал-контролировал, да не выконтролировал, пусть город раскошеливается за таких работничков.
Кстати, депутаты рискнули поинтересоваться: кто же это у нас в КУМИ такой ненаблюдательный и на чём конкретно основана эта ненаблюдательность? И КУМИ пообещал рассказать и показать — когда-нибудь в другой раз. Да и забылось всё, другие дела закружили-завертели.
Не стали депутаты настаивать. Похоже, так и не узнаем…
Боролись за доступную медицину
В этом году артёмовцы развернули борьбу за своё право на доступную медицинскую помощь. Как оказалось, её доступность пациенты и администрация ЦРБ понимают по-разному.
Например, нынче АГО не досчитался нескольких общих врачебных практик — тех самых ОВП и ФАПов, «микробольничек» на ощутимом удалении от ЦРБ, которые несколько лет назад с помпой открывали, а сейчас закрывают (но уже без помпы).
Незадолго до голосования по поправкам в Конституцию желание голосовать резко пропало у жителей Липино, о чём они незамедлительно сообщили «ВБ!». В Липино привычный стационарный ФАП прикрылся, когда уволилась фельдшер, с тех пор вся медицинская помощь для сотни жителей села выражена в виде передвижного пункта на базе «КамАЗа», который приезжает пару раз в неделю. А в декабре «КамАЗ» сломался, начал приезжать промороженный насквозь «УАЗик». Липинцы рискнули записать видеообращение к Президенту.
Примерно в то же время, весной, заволновались жители Кирова и Лесной: поползли слухи, что ОВП в этом достаточно удалённом от центра районе скоро будет закрыта. Главврач ЦРБ Андрей Карташов поспешил через газету успокоить: никакого закрытия, разве что реорганизация, но тоже не прямо сейчас. А в августе избушка закрылась на клюшку, что жители, конечно, восприняли как обман и издевательство.
Позиция ЦРБ и областного Министерства здравоохранения нехитрая: для работы всех ОВП и ФАПов нужны квалифицированные кадры, да где их взять, если к нам в глубинку никто ехать не желает? Ещё и коронавирус этот…
И проблемы руководителей, конечно, можно понять и даже посочувствовать им. Но к пациентам, вынужденным ради укола ехать за тридевять земель, сочувствия всё-таки больше.
P. S. Вот, буквально во время вёрстки номера, пришли свежие новости: главврач ЦРБ Андрей Карташов пообещал депутату Александру Шабанову, что вместо ОВП на Кировке начнёт работать полноценный терапевтический участок плюс (после согласования с Минздравом) специальный центр здоровья для детей. Узких специалистов и стационара там, конечно, не будет, но без процедур жители не останутся. Однако воплощаться эти планы начнут не прямо сейчас, а потом — когда расправимся с коварным коронавирусом…
